Девяностые приближаются
Шрифт:
А может и не лишнее, а так планировала. Женщины – «коварство» им имя, и мужика могут попытаться окрутить только из любопытства, без практического интереса.
– Попугай как живой! И сиськи у тебя – во! – показываю большой палец я.
– Фу, дурак какой, – счастливо смеется Лиза, и тут же испуганно прикрывает ротик.
«Бабушку боится, наверное», – решаю про себя я.
А нет, не бабушку!
– Лизка – дур-р-ра-а-а! – среагировала нахальная птица на знакомое слово.
– Лизон – дурында! – не унимается
Мол, что с дурака взять? Показываю ещё раз попугаю кулак уже ближе и говорю:
– Клюв захлопни!
Озадаченный птиц замолкает, а я рассматриваю рисунки дальше.
– У тебя талант, Лиза, задари рисунок с подписью? – говорю ей.
– Художки семь лет, да не пригодилось, – радуется похвале девушка, опять став симпатичной. – Что бы тебе дать?
С трудом затыкаю рот поручику Ржевскому внутри меня, глядя на россыпь рисунков.
– Вот этот подпиши, если не жалко, – тыкаю наугад, и попадаю на батальную сцену, где женщина с винтовкой прицеливается вдаль. – Или вот! Автопортрет.
– Отдай, это тут не должно быть, – пытается забрать у меня рисунок с обнажёнкой.
На рисунке сама Лиза перед зеркалом по пояс голая, грудь топорщится в разные стороны, секси – аж зубы сводит. Что понравилось, грудь на рисунке в размерах совпадает с реальной. Хотя, а если Ленка та же увидит? Да что я о ней думаю?
– Подпиши эти два, – прошу я, всё-таки выбрав ещё и рисунок на военную тематику.
Снайперша как живая на рисунке и так похожа на бабулю.
– На бабушку мою похожа, – говорю я.
– Я с фотографии рисовала, – сейчас покажу, – Лизон убегает, а в комнату заходит Игорь.
– Чендж делать будем? – задаёт он риторический вопрос.
– Толя-я-я! – слышу я голос его сестры откуда-то издалека, квартира-то огромная.
Иду искать и нахожу Лизку вместе с бабушкой, сидящими у альбома.
– Это Украинский фронт, сорок четвертый, я тогда приезжала вместе с военкором «Правды» на передовую, – вспоминает бабушка военную молодость.
– Украинский, это там украинцы воевали? – спрашивает талантливая, но малограмотная девушка.
Всё втроём фыркаем, а я добавляю:
– Ага, а на Степной фронт одних степняков брали.
А ничего смешного, в будущем в подобную чушь охотно будут верить не только обыватели, но и министры некоторых стран. Становится обидно за страну, и я даже начал прикидывать, как бы грохнуть Горбачёва, пока он не генсек, но потом одумался. Не в Горбачеве дело, за СССР никто толком и не вступился, если не считать бестолкового путча. И чё я один сделаю? Пусть и весь в белом и на коне?
– Твоя бабушка там воевала? – спрашивает меня бывшая военная фоткорша, как выяснилось.
– Не скажу сразу, просто домой рисунок отправлю, – пытаюсь и сам это понять я. – Лиза, как ты рисуешь хорошо, рисунок как
– Это я не рисую, а перерисовываю, рисовать мне тоже нравится, но сейчас учёба много время занимает.
– И танцы! – хором добавляют Игорь и её бабушка.
– Я тоже танцую, – скромно хвастаюсь я.
– Ха! Я профи! Я тебя перетанцую! – хвастает Лиза.
– Батл? – забывшись, предлагаю я соревнование незнакомым словом.
– Битва? – пытается сообразить Лизка. – А давай!
Она ставит музыку, а мы с Игорем оттаскиваем стол из центра комнаты. Лизка занимается русскими народными танцами, оказывается. Она сбегала, переоделась в юбочку и маечку, и сейчас кружась вокруг себя, показывает красивые ноги. Раз двадцать крутанулась вокруг себя, вот это вестибулярный аппарат! На ногах у неё туфельки, и мне становится жалко соседей снизу. Кажется, я сказал это вслух, так как Игорь пояснил, что там все на работе сейчас, кроме домработницы. Хлопаем танцорше все, и искренне.
– Мне нужно подобрать музыку, – говорю я и прошу Игоря: – Покажи свою фонотеку?
В комнате я понимаю, почему ему не нужна ни цветомузыка, ни видеоигра. У него во всю стену панно цветное – цветомузыка, и персональный комп TRS-80!
– Самоделка, но прикольная, – кивает на стену Игорь. – А вот твои две коробки, и он указывает на небольшие картонные коробки.
Видеоигра всего лишь размером двадцать на двадцать пять и десять сантиметров высотой, а цветомузыка побольше, но приемлемо. Сразу отдаю «полароид», пятьдесят рублей сверху и иду к компу, пока Игорь ставит мне разные треки.
– О, эта пойдёт, – говорю я, пытаясь поиграть во что-нибудь.
– Вот прикольная игруха, Frogger называется, и Игорь показывает мне убогую аркаду.
Мой интерес сразу пропадает, память ещё помнит красочные и интересные игры из моей взрослой жизни. Снимаю пиджак, чтобы не мешал, за джинсы я не переживаю. Делаю разминку небольшую.
– Давай танцуй! – весело кричит девушка.
– Дедушка старенький, ещё потянет себе что-нибудь, – парирую я.
Начинаю с походки робота, и сразу попадаю в цель! Руки и ноги движутся как у робота, Лизка пищит как ненормальная, да и бабуля смотрит с одобрением. Где бы старая такое видела? Потом запустил волны телом, поппинг, и закончил элементами из даунрока, то есть на полу.
Закончилась музыка, а я даже не вспотел, молчаливая пауза, которую, кстати, прервал попугай:
– Дуррында! Лизка – дурында!
– Ох, и придумает чего сейчас молодёжь, – качнула головой бабушка. – Давайте пить чай!
– В кои веки согласна с попугаем, – признала свое поражение девушка.
К чаю, который мы пили в столовой, подавали маленькие пирожки с разными начинками, что было кстати, я кроме пирожных ничего не ел сегодня, а уже обед. Блин! Надо ехать же. А неохота. Хорошо тут!