Девять дней волшебства
Шрифт:
– Это что еще за тварь?! – заорала я что есть мочи и вновь начала брыкаться, точнее извиваться, так как одеяло немало мешало.
– Это – виверн. Не ори мне на ухо. – совершенно невозмутимо ответил Харт и посадил меня поперек седла перед собой.
Вместо передних лап у виверна были крылья, а морда совсем не похожа на птеродактиля, скорее на ящерицу.
– Я на этом не полечу! Отпусти меня! Пусти-и! Я никому ничего не расскажу! Не убивай меня-а!
– Так! – строго сказал Харт, – У меня нет ни времени, ни желания выслушивать твою истерику! Я повторю
То, как он произнес мое имя подействовало успокаивающе. Я всхлипнула и судорожно кивнула.
– Вот и хорошо.
Харт коротко поцеловал меня в губы и дернул повод этой твари. И мы взлетели. Боже, как же страшно! Я вжалась лицом куда-то Харту в подмышку и боялась пошевелиться. Набравшись смелости, я все-таки выпростала руки из своего кокона и обняв лиссара за талию приложила максимум усилий, чтобы не упасть с виверны. Ну, то есть вцепилась изо всех своих девичьих сил.
Через какое-то время мне стало неудобно сидеть в одной и той же позе, да и еще в таком напряжении. Волей-неволе пришлось двигаться, пытаясь принять более удобное положение. Успокоившись, я поняла, что упасть мне в любом случае не дадут, так что повернулась лицом вперед и откинулась на грудь лиссара. Руками же взялась за луку седла. Как хорошо, что оно большое, мягкое и мы в нем поместились вдвоем без труда.
Под нами куда ни посмотри простирался лес. Какой же он огромный! Можно было бы блуждать в нем годами! А слева было море. Как же красиво! Словно мечта! Кто бы мог подумать, что мне доведется увидеть такое с высоты птичьего полета.
Тут вспомнилось как я себя вела. Стало жутко стыдно.
– Харт. – тихонько позвала я.
– Да?
– Извини, пожалуйста. – я аж зажмурилась.
– Извиняю. – я не видела, но явственно представила себе, как он ухмыляется. – Только постарайся больше так не делать. Жуть как не люблю женских истерик.
– А чьи любишь? – ехидно поинтересовалась я.
– Ха, ничьи! – я тоже заулыбалась.
– Просто я никогда не видела, как кого-то убивают. – улыбка вновь сползла с лица.
– Все бывает в первый раз. – пф, тоже мне, капитан Очевидность.
А потом я вспомнила лесничего. На глаза навернулись слезы. Мы ведь его даже не похоронили. Я невольно шмыгнула носом. Мой утопленник тут же повернул мое лицо к себе, заглядывая в глаза и вытирая слезинку большим пальцем.
– Ты чего, опять? Мы же договорились!
– Деда Торима жалко. – я отвернулась от него и вновь устремила взгляд вдаль. Ветер высушивал слезы. Я почувствовала горячее дыхание лиссара у себя на макушке.
– Мне тоже.
Некоторое время летели молча. Я смотрела на окружающие нас красоты и думала. А подумать было о чем. Точнее о ком. Сказать, что я совсем перестала психовать и бояться – значит соврать. Но я держала себя в руках и в панику решила больше не ударяться. Одно ясно – Харта мне бояться не следует, хоть и очень хочется.
В голове кружился просто рой вопросов.
– Харт, слушай, а откуда взялась эта тварюшка? – я, конечно, имела в виду виверну.
– На нем прилетел ищейка, я думал это очевидно. – давай-давай, ехидничай, я потерплю, зато все узнаю.
– Ищейка? А искал он, конечно же тебя.
– Да.
– И много таких ищущих? – осторожно поинтересовалась. Надо же знать, что в будущем меня ждет. Если Харт, конечно, не планирует от меня избавиться в ближайшем городе. Нет, не так радикально, как я думала сначала, а просто оставить одну.
– Достаточно. – ох что-не нравится мне его вкрадчивый тон.
– Ну и вопрос года: почему они тебя ищут? – я внутренне сжалась в комок, готовая к любому повороту.
– Думаю, тебе лучше не знать подробностей, Рина. Для твоей же безопасности. – ой, какие мы заботливые.
– Что, боишься, что я побегу тебя сдавать со всеми потрохами? – съехидничала я.
– А вдруг? –нет, ну не гад, а?
Я подумала и решила обидеться. Мне еще много о чем хотелось спросить. Например, с чего он вздумал меня целовать. И эта его фраза «Буду защищать по мере сил» тоже насторожила. Но я молчала. Так и сидела, надувшись, в кольце его рук, пока мой желудок не начал возмущаться вынужденной голодовке. После третьего или четвертого его крика о помощи Харт не выдержал.
– Скоро будет уже город. Потерпи еще полчаса.
– Я и терплю. Разве я что-то говорила? – немного резковато отозвалась на его вопрос.
– Ты нет, – непробиваемая невозмутимость, – а вот твой живот довольно красноречив.
– Ну извините, я его не контролирую. – хотелось показать ему язык, но поворачиваться было лень.
Вообще меня как-то укачало. Так что я решила эти полчаса подремать. Что я и сделала, уютно устроившись в руках моего утопленника, закутавшись в одеяло почти с головой.
– Просыпайся соня. – бархатный баритон лиссара мягонько вполз в мое сознание, и я изволила разлепить глазки.
Мы уже приземлились, только почему-то не в городе, а опять в лесу, на довольно большой поляне.
– Я долго спала? – чуть охрипшим голосом спросила у крылатого, который слезал вместе со мной с виверна.
– Часа два.
– Ты же говорил полчаса до города. – возмутилась, но не сильно, помня, что он не любит, когда на него повышают голос.
– Тот мы давно пролетели, это – другой.
– А-а. Ясно. Ну а где же город?
– Во-первых, тебе нужно переодеться. – он смерил меня, одетую в тунику и сапоги, кутающуюся в одеяло, скептическим взглядом, – Во-вторых, виверна мы оставим тут. И в-третьих, сними, пожалуйста швы.
– Уже? Так там же еще ничего не зажило.
Я бесцеремонно подскочила к крылатому, задрала его рубашку и отклеила пластырь. Шок! Не очень аккуратный красноватый шрам и все.
– Так быстро? – тихонько удивилась я.
– А чего ты хотела? У лиссаров отличная регенерация! – как само-собой разумеющееся сказал Харт. – Ну так что? Поможешь?