Девять драконов
Шрифт:
Босх обдумывал услышанное.
— Торговый центр открывается через несколько часов, — продолжала Элеонор. — Я собираюсь сходить туда с фотографиями Мэдди.
— Это хорошая мысль. Там может быть видеокамера. Если у Квика были раньше проблемы с правосудием, то служба безопасности торгового центра могла иметь на него досье.
— Я обо всем этом уже думала.
— Извини, я и не сомневался в твоем опыте.
— А что твой подозреваемый говорит обо всем этом?
— Наш подозреваемый просто отказывается говорить, наотрез. Я только что осмотрел его дорожную сумку и телефон, а сейчас обыскивается его машина. На данный момент —
— Как насчет его жилища?
— Пока у нас нет достаточных оснований для обыска квартиры.
Возникла пауза. Оба понимали, что, когда похищена их дочь, юридические формальности вроде разрешения на обыск не будут иметь решающего значения.
— Пожалуй, мне надо возвращаться к делам. У меня всего шесть часов до вылета.
— О'кей.
— Я позвоню тебе, как только…
— Гарри?
— Что?
— Если мы ее вернем, ты, вероятно, никогда ее больше не увидишь. Я просто обязана сообщить тебе об этом.
Босх молчал. Он понимал, что она имеет право на свой гнев и все такое прочее. Оставалось только надеяться на то, что это может сделать ее проницательнее и придать ее действиям большую бескомпромиссность.
— Не может быть никакого «если», — проговорил он наконец. — Я ее верну.
Она ничего не ответила на это.
— Хорошо, Элеонор. Я позвоню тебе, когда что-то узнаю.
Закрыв телефон, Босх повернулся к компьютеру и извлек из базы данных фото Чанга, сделанное при оформлении ареста. Затем отправил его на цветной принтер. Он хотел взять копию с собой в Гонконг.
Вскоре после этого позвонил Чу и сообщил о подписании документа, подтверждающего достаточность оснований для задержания. Он также поговорил с офицером из ПАГ, принявшим факс от Босха и подтвердившим то, что по своему содержанию текст на обеих сторонах визитной карточки идентичен. Последняя же принадлежит менеджеру таксопарка, расположенного на Косуэй-Бэй, совершенно безобидного на первый взгляд. Но у Босха эта визитка по-прежнему вызывала определенные подозрения уже потому, что та была спрятана в ботинке Чанга, а указанная фирма располагалась поблизости от места, где подруги видели его дочь в последний раз. Жизнь научила Босха никогда не верить в совпадения. И он не собирался менять свои привычки сейчас.
Босх поблагодарил Чу и дал отбой как раз в тот момент, когда лейтенант Гэндл, собираясь уходить домой, остановился у его секции.
— Гарри, у меня такое чувство, что я бросаю тебя в беде. Чем все-таки я мог бы тебе помочь?
— Все, что можно, уже было сделано.
Он проинформировал Гэндла о результатах обыска, то есть об отсутствии на данный момент значимых находок, а также сообщил о том, что нет никаких новых сведений о местонахождении его дочери и ее похитителях. Лицо Гэндла приняло мрачное выражение.
— Нам нужен прорыв в расследовании. Очень нужен.
— Мы над этим работаем.
— Когда ты летишь?
— Через шесть часов.
— О'кей, у тебя есть мои телефонные номера. Звони в любое время, днем или ночью, если что-то понадобится. Я сделаю все, что в моих силах.
— Спасибо, босс.
— Ты хочешь, чтобы я задержался здесь, с тобой?
— Нет, все в порядке. Я как раз собирался отправиться в гараж и отпустить Ферраса.
— Хорошо, Гарри, дай мне знать, если вы что-то обнаружите.
— Мы так и сделаем.
— Ты спасешь ее. Я знаю, что у тебя все получится.
Затем Гэндл с грубоватой неуклюжестью
Он отвернулся и посмотрел на сумку. Он знал, что предстоит тащить ее к лифту, чтобы доставить в камеру хранения вещдоков. Телефон также надо было оформить в качестве вещественного доказательства. Сделав это, он тоже покинет здание. Но не для того, чтобы провести благостный уик-энд дома, с семьей. Ему предстояла сложная миссия. Он выполнит ее, и ничто, в том числе последняя угроза Элеонор, не остановит его. Даже если спасение его дочери будет означать то, что он никогда больше ее не увидит.
22
Прежде чем вломиться в дом Бо-Джинг Чанга, Босх дождался темноты. Это было довольно стандартное многоквартирное жилище с общим входным тамбуром, что обеспечило Босху прикрытие, когда он пустил в ход пинцет вместо ключа, чтобы повернуть дверной засов, а затем и второй замок, встроенный в дверную ручку. Проделывая все это, он не испытывал особых угрызений совести, равно как и сомнений, по поводу вторжения на чужую территорию. На этот отчаянный шаг толкнуло то, что обыск машины, сумки и телефона не дал желаемых результатов. Он уже искал не улики против Чанга, а лишь что-нибудь способное помочь ему установить местонахождение дочери. Прошло уже более двенадцати часов после ее похищения, и такое правонарушение, как и проникновение со взломом, а также то, что он поставил на карту свою карьеру и материальное благополучие, казалось Босху минимальным риском в сравнении с тем, что ему придется пережить, если он не вернет дочь живой и невредимой.
Ну вот наконец последний штырек замка скользнул в нужное место, он отворил дверь и проворно шагнул в квартиру, закрывая и запирая дверь за собой. Обыск сумки подтвердил предположение Босха о том, что Чанг упаковался капитально и возвращаться не собирался. Но при этом оставались сомнения насчет того, что Чанг втиснул в сумку все свое имущество: наверняка оставил здесь что-то из вещей, не имевших для него лично большого значения, но, вполне возможно, бесценных для Босха. Ведь отпечатал же Чанг где-то свой посадочный талон. Поскольку Чанг постоянно находился под наблюдением и никуда, кроме как домой, не заезжал, то где-то здесь, в квартире, должны находиться компьютер и принтер.
Прежде чем двинуться от двери дальше, Гарри выждал с полминуты. Как только глаза привыкли к темноте и стало видно достаточно сносно, он направился в гостиную, где тут же наткнулся на стул и чуть не опрокинул лампу, прежде чем нашел и повернул выключатель. Затем поспешно шагнул к раздвинутым оконным шторам и быстро их задернул.
Отвернувшись от окна, он обвел взглядом комнату. Это было небольшое помещение, совмещающее функции гостиной и столовой, на что указывало наличие практически смежной кухни. Расположенная сбоку лестница вела наверх, в спальню. На первый взгляд, в квартире не оставалось каких-либо личных вещей — ни компьютера, ни принтера, только мебель. Он быстро обыскал комнату, а затем перешел в кухню. Здесь тоже не было личных вещей. Шкафчики были пусты — ни банки, ни коробки из-под хлопьев. Под мойкой находилось мусорное ведро, но оно тоже было пусто и выстелено свежим пластиковым пакетом.