Девять граммов на удачу
Шрифт:
И все же Кубу удалось почти невозможное – он вышел из разрушенной землянки, оставив позади несколько мертвых врагов. Конечно, чужаков вокруг было еще много, но Кубу и не требовалось кончать их всех. Свою задачу Сева выполнил – предупредил людей в землянке. Теперь самое правильное – это попытаться уйти самому. Покинуть лагерь и затеряться в тайге.
В отличие от Немого, Сева не знал, что у врагов огнестрельное оружие работает в Сияние. Так что Куб совершенно не опасался выстрелов.
Вооружившись трофейным тесаком, Кубометр отмахался от парочки
Сева остановился на бегу – будто его сзади дернули за привязанные к телу ниточки. Оглянулся… Увидел черный зрачок автомата, который задергался, выплевывая очередную порцию огня… По телу словно промолотил горячий град…
Севе вдруг страшно захотелось спать. Как магнитом потянуло к земле.
«Автоматы… у них стреляют… Но почему?! Сияние же… Или уже закончилось?..»
Кубометр через силу разлепил закрывающиеся глаза и посмотрел на яркое и в то же время пыльное небо.
«Вот оно – Сияние… Тогда почему?..»
Небосвод закрыло незнакомое мужское лицо – нормальное, не обезьянье. К артерии на шее егеря прикоснулись холодные пальцы, и злой голос прошипел, обращаясь к кому-то вне поля зрения Севы:
– Ты идиот, Троян! Зачем было стрелять на поражение? Взяли бы его живьем, узнали, почему он не сдох во время Сияния.
– Нет, Айболит, не взяли бы, – спокойно возразил Троян. – Таких, как он, живыми не берут…
Дальнейших слов Сева не услышал – для него наступила вечная ночь.
Тот, кого назвали Айболитом, склонился над мертвым телом, быстро обыскал карманы, сорвал с шеи Куба «солдатский кулон» и повернулся к собеседнику:
– Смотри, Троян, он егерь.
– Кто бы сомневался, – пожал плечами Троян.
– Прикажи своим макакам прочесать лагерь. Он мог быть не один. И пусть заканчивают с третьим убежищем, чего они тянут кота за хвост.
Троян меланхолично кивнул и отправился выполнять приказы. Конечно, Айболит не был для него командиром. Скорее, советником-наблюдателем. Но Троян слишком хорошо знал этого человека и в глубине души боялся – почти так же сильно, как «макаки» боялись самого Трояна…
Не зная, что предпринять, Немой сидел возле закрытой двери убежища. Травмированная голова звенела от боли, во рту ощущался отчетливый привкус железа, и от этого никак не удавалось сосредоточиться.
– Все, ухожу! – неизвестно кому заявил егерь и путано пояснил: – Раз вы так, то и мы не станем…
Он слишком резко поднялся на ноги, отчего голова закружилась сильнее. Чтобы не упасть, Немой был вынужден навалиться всем телом на дверь землянки.
А в это время несколько чужаков спешили со своей чудо-взрывчаткой к последнему из убежищ…
– Надо открыть дверь. – Док обвел взглядом Фому и Седого. – Я понимаю, насколько это опасно, и все же думаю, стоит пойти на риск. Если там, снаружи, и впрямь свой, возможно, ему требуется помощь.
– А
– Ладно, чего гадать, – вмешался Седой. – Снимем замок, но створку распахивать не будем. Кому надо, тот сам войдет. Я открою, а вы на всякий случай отойдите в самый дальний угол землянки. И уши заткните чем-нибудь. А то мало ли что.
Седой решительно направился к выходу. Вошел в крошечный предбанник, плотно прикрыл за собой внутреннюю дверь, приблизился к наружной створке и настороженно замер, прислушиваясь. Массивная, обитая звукоизолирующим материалом наружная дверь не пропускала ни звука, поэтому было непонятно, есть кто-нибудь снаружи или нет.
Егерь взялся за «штурвал» запорного механизма и провернул его. Не успел замок встать в положение «открыто», как створка распахнулась и в предбанник ввалилось крупное тело – в компании с убийственным Сиянием. Стегануло по глазам, болезненной волной ударило в уши.
К счастью, продолжалось это меньше секунды – Немой захлопнул наружную дверь. Сияние отступило, затаилось на время, словно кошка возле мышиной норки.
Седой утер слезящиеся глаза и поглядел на пришельца:
– Митька?! Ты? Немой! И вправду свой. Живой, сукин сын! Ты проходи к нашим, а я пока дверь запру.
– Оставь так, – перебил Немой. – Некогда. Пойдем внутрь, поговорить надо. Сколько вас там?
– Четверо. Ты будешь пятым.
Пока Немой торопливо рассказывал о чужаках, а заодно делал инъекции всем присутствующим, Док рассматривал трофейные автоматы.
– Очень интересно… – бормотал он, ощупывая странный прибамбас на ствольной коробке. Что-то щелкнуло, верхняя часть пирамидки отъехала в сторону, и на ладонь Дока выпал маленький золотистый кубик. – Оба-на!
– Что это такое, профессор? – сунулся к нему Седой.
– То, что, по-видимому, и позволяет автоматам стрелять во время Сияния. – Док окинул кубик влюбленным взглядом, вставил его обратно в пирамидку, повесил автомат через плечо и посмотрел на егерей: – Ну и как будем действовать, мужики?
– Позвольте мне, профессор. – Фома решительно отобрал у Зинчука автомат.
Направленный взрыв вынес двери третьего и последнего убежища, открывая путь Сиянию. Чужаки снаружи ждали, когда адский свет и чудовищный звук выгонят из норы беззащитных, умирающих людей.
Так и произошло – из землянки выскочил обезумевший человек, зажимая окровавленные уши. Он кричал во все горло и слепо тыкался по сторонам, полностью потеряв ориентацию. Следом за ним вывалился еще один.
Чужаки загоготали, предвкушая забаву. Одна из макак подскочила к мечущемуся человеку и собралась повалить его на землю. Но не успела. Умирающий перестал корчиться и жмуриться. Напротив, широко раскрыл глаза, выхватил спрятанный под мешковатой курткой трофейный автомат и саданул длинной жгучей очередью по не ожидавшим подобной пакости врагам…