Девять граммов на удачу
Шрифт:
Мы с Потапом долго рассматривали базу чужаков в бинокли, а потом все-таки решили ввести группу на ее опустевшую территорию.
Избы скороходов выглядели более чем необычно. Как объяснил Механик, изначально их было десять: Комендантская, Адская, Рабочая, Лаборатория, Безымянная, Баня, Лабаз, Коптильня, Лазарет и Оранжерея.
Самой странной оказалась Адская изба. В ней бушевал нескончаемый пожар, стены и крыша были охвачены яростным пламенем. Оно вырывалось из окон, из распахнутой настежь двери.
– Этот огонь никогда не гаснет, – подтвердил Мех. – При мне горел все пять лет.
– А кто-нибудь пытался войти внутрь Адской избы? – заинтересовалась Юрун.
– А чего туда заходить? – удивился наемник. – Там огонь, а больше и нету ничего.
Остальные девять изб были добротными, крепкими и старательно проконопаченными мхом. Построил их неизвестно кто и неизвестно когда, а названия им люди дали позже. Конечно, Баня не являлась таковой в обычном понимании и в Коптильне и не думали обрабатывать мясо. Названия давались по ассоциации. Например, в Бане имелись вырытый прямо посреди избы глубокий колодец с холодной водой и печь необычной конструкции. Как рассказал Механик, если топить ее не дровами, а помещать в специальный контейнер те самые золотистые кубики, то температура в ней повышалась до двух тысяч градусов. Ну чем не электроплавка или доменная печь? Против таких температур не устоит и самый тугоплавкий металл.
Вообще, золотистые кубики использовались здешними скороходами повсеместно. Правда, сами скороходы их изготавливать не умели. А откуда доставали, Механик не знал.
За пять лет, проведенных здесь, он успел втереться в доверие и к Трояну, и к Айболиту, но некоторые тайны так и остались тайнами.
Например, Механик за все время так и не увидел таинственного Хозяина. С ним общались исключительно Айболит и Троян. Когда Хозяин появлялся на базе, всех рабов тщательно запирали.
Кроме десяти изб, воздвигнутых неизвестными строителями, на базе имелось еще несколько домов, построенных людьми, уже позже. Дощатый барак для рабов, казармы для надсмотрщиков и гибридов, пара-тройка пятистенок для высшего командного и научного состава, госпиталь, две кухни, склад, пыточная и баня – самая обычная, с полатями, парной и шайками для воды.
Мы тщательно прочесали все постройки, но никого не нашли. База как вымерла. Чужаки исчезли.
– Здесь полно нитей. – Юрун сосредоточенно наморщила лоб. – И все сходятся у избы, которую Мех назвал Безымянной. Кстати, след нашей «дичи» тоже ведет туда. Словно все наши друзья зашли внутрь и…
– Испарились, – договорил за нее Потап. – Мех, у тебя есть что сказать по этому поводу?
– Нет. Понятия не имею, что произошло. При мне Безымянную избу вообще не использовали – потому что не знали как. Но я убежал отсюда год назад, все могло измениться.
– Мда… Бедуин, давай-ка еще раз осмотрим Безымянную, – предложил Потап.
– Илья, – окликнул
Внутри изба напоминала обычную зимовку середины двадцатого века, какие до сих пор можно встретить в сибирской тайге на Большой земле. Одна комната, сени, подпол. Из сеней есть лаз на чердак, но люк намертво заколочен.
В комнате большая добротная печь, самая обычная – на дровах. В центре комнаты деревянный, потемневший от времени стол, вдоль него две лавки. У дальней стенки широкие полати. Типа, второе спальное место. Есть и навесные полки для посуды и продуктов. На них даже стоят какие-то жестяные банки с истертыми надписями. Я взял одну, открыл.
– Ну, что там? – поинтересовался Кочкин.
– Труха. Или свалявшаяся пыль.
Мы перешли в сени. Там лежали срубленные в незапамятные времена дрова, рассохшиеся, потемневшие от времени. Кроме дров имелся люк в подпол и деревянная лестница, ведущая на чердак.
Алексей поднялся по лестнице, подергал закрывающие дверь доски.
– Глухо, Бедуин. Здесь гвоздей не пожалели – наколотили аж в два ряда. Чтобы их отодрать, дня не хватит.
– Проверим подпол? – предложил я.
Но мы не успели – в сени со двора вошел Боря Таран. Свой обожаемый ПКМ он где-то оставил. Зато одолжил автомат у одного из клонов Могильщика. Оружие висело на плече так, что Таран мог открыть из него огонь в любой момент. С одной стороны, оно и правильно – на базе чужаков расслабляться нельзя. А с другой, это напрягало. Особенно если вспомнить откровения Механика…
– Потап, нужно поговорить. Наедине, – заявил Таран.
Кочкин двинулся было к выходу, но я удержал его за руку:
– Стоять. А ты, Боря, обойдешься. Говори при нас.
– При вас не стану, – набычился Таран. – Потап, тема очень важная.
– Выйди, Бедуин, – попросил Алексей.
– Нет!
Все трое уставились на меня. Илья и Леша с удивлением, Таран с неприязнью.
– Серый, ты чего? – спросил Потап.
Пришлось пояснить:
– Наш друг Боря пришел тебя гасить. По приказу Петровича. – Я посмотрел на Тарана ласковым взглядом хуги: – Что? Настала пора ликвидировать егерей?
Борис изменился в лице и направил автомат на меня. Я сбил оружие в сторону, короткая очередь ушла в потолок, а ребро моей ладони врезалось противнику в основание шеи.
Тарану ничего не оставалось, как закатить глаза, рухнуть на пол и на некоторое время выбыть из игры. Я стянул ему руки за спиной. Боря не протестовал, поскольку пребывал без сознания.
– Бедуин, твои сведения верные? Ошибки быть не может? – уточнил Потап. – Кто источник?
– Механик. Это он слил мне инфу о секретном задании балласта.
– Значит, Мех на нашей стороне?
– На этот счет я бы обольщаться не стал. Он всегда только на одной стороне – на своей собственной.
– А Могильщик?
– Этот, по ходу, с Борей.
– Надо предупредить ребят!
– Уже предупредил. Как только пришли на базу, я пошептался с Фигой. Посоветовал не ходить в одиночку и разговаривать с балластом, держа палец на спусковом крючке. Он должен был передать Лосю и Толмачу. А за вами с Ильей я присматривал.
– А Юрун?
– Ее не тронут.