Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2
Шрифт:
Отрезав оба уха, Ху Цзин бросил их перед алтарём, где обычно оставляли приношения предкам. Они задымились, превращаясь в демонический туман. Ху Вэй всё ещё стоял на коленях, чуть покачиваясь. Ху Цзин взял его за шиворот и поволок за собой.
– Отец, – воскликнула Ху Сюань, – нужно хотя бы перевязать ему раны…
Но Ху Цзин открыл портал в мир смертных и вышвырнул Ху Вэя туда, даже не обмолвившись с ним словом напоследок.
– Он вернётся через девять тысяч лисьих лет или сгинет там, – сказал Ху Цзин.
[147] Ху Вэй самовольно
Тем утром у Ху Цзина разволновался хвост.
«Очень дурной знак», – подумал старый лис, приглаживая шерсть.
Прошло уже несколько тысяч лисьих лет со дня изгнания Ху Вэя. Ху Цзин, хоть и не должен был, но разузнал, что у младшего сына всё в порядке: Ху Вэй подчинил себе перерождённых лис и обосновался на Лисьей горе. Лис-шпион доложил, что Ху Вэй ведёт себя достойно, в человечьи дела не вмешивается, к лисам справедлив. Несколько встревожило старого Ху лишь то, что Ху Вэй повадился спускаться с горы и заводить знакомство с подозрительными личностями. С хэшанами, например. Но лис-шпион уверил, что эти дружеские отношения с людьми даже идут Ху Вэю на пользу: люди не дают ему заскучать, а поскольку они быстро умирают, то никакой опасности для Ху Вэя в этом приятельстве нет.
Донесения от лиса-шпиона приходили примерно раз в сто-двести лисьих лет.
Тем утром Ху Цзин ждал доклада от лиса-шпиона, но тот запаздывал.
– Не нравится мне это, – сказал Ху Цзин. – Почему он ещё не объявился?
Ху Сюань предположила, что, должно быть, ничего особенного за это время не случилось, потому лис-шпион и не торопится с докладом.
– Тогда мог бы просто доложить, что ничего особенного не случилось, – сердито сказал Ху Цзин.
Вбежал лис-слуга и очень взволнованно протявкал:
– Вернулся! Вернулся!
– Ну наконец-то, – ещё сердитее сказал Ху Цзин, – я этому докладчику уши оборву, если он ещё раз опоздает!
– Сяован вернулся! – выпалил лис-слуга, округлив глаза.
– Что? – нахмурился Ху Цзин. – Девять тысяч лисьих лет ещё не прошло. Как он посмел вернуться? Почему вы его не выдворили?
– Мы… мы не посмели, – со страхом в голосе ответил лис-слуга.
– Бесполезные комки шерсти! – выругал слугу Ху Цзин и взял палку, которая стояла в углу. Ею он выгонял из поместья воров-хорьков.
Ху Сюань поспешила следом за отцом. Она хорошо знала своего брата, тот не стал бы возвращаться просто так. Наверняка что-то произошло.
Ху Вэя они отыскали в саду. Тот сидел под персиковым деревом, запрокинув голову и закрыв глаза. Рукава его одеяния были обуглены и разорваны, руки перепачканы кровью и сажей, на лице тоже были угольные разводы.
– Ах ты, комок шерсти! – свирепо сказал Ху Цзин. – Да как ты посмел вернуться раньше срока?
Ху Вэй шевельнулся и открыл глаза. Палка выпала из рук старого лиса. На него уставились два чёрных провала вместо привычных янтарных огоньков. Его сына поглотила Тьма! Ноги Ху Цзина подкосились, он сел прямо на землю.
Те, кого поразила Тьма, были обречены. Она разъедала их лисью сущность, пожирала их изнутри,
Ху Сюань предположила, что в мире смертных должно было случиться что-то поистине чудовищное. Она разузнала, что вместе с младшим братом в мир демонов вернулись несколько перерождённых, разыскала их и выяснила, что Лисью гору уничтожили небожители.
– Проклятые Небеса! – прорычал старый Ху, когда Ху Сюань рассказала ему, и погрозил невидимому врагу кулаком.
– Отец… – нерешительно сказала Ху Сюань, – ты ведь позволишь А-Вэю остаться?
Ху Цзин гневно поглядел на старшую дочь. Разумеется, ни о каком вторичном изгнании и речи быть не могло!
Он ласково заговорил с Ху Вэем, придя к нему в персиковый сад, сказал, что разрешает ему оставаться в поместье. Ху Вэй безразлично взглянул на него и снова закрыл глаза. Он ещё ни полслова не произнёс после возвращения.
Ху Цзин был в отчаянии. Помочь сыну он не мог и вынужден был наблюдать, как тот угасает.
Ху Вэй ни на что не реагировал, не ел, не пил, не спал – просто сидел под персиковым деревом, уставившись в одну точку невидящим взглядом. Иногда он что-то невнятно бормотал.
– Но он хотя бы вернулся, – проскрипел Ху Цзин.
Это было слабое утешение.
[148] В ловушке Тьмы
– Ху Вэй исчез!
Ху Цзин и Ху Сюань всполошились и обыскали весь персиковый сад, но Ху Вэя и след простыл! Слуги, которым было велено приглядывать за ним, доложили, что Сяован вдруг встрепенулся и, превратившись в туман, как молния куда-то умчался, они и хвостом вильнуть не успели, как он скрылся.
– Нужно его разыскать! – воскликнул Ху Цзин.
– Отец… – тронула его за плечо Ху Сюань, указывая в сторону пальцем.
Ху Вэй вернулся. Он, покачиваясь, точно ничего перед собой не видел, добрёл до персикового дерева и повалился под него. Тьмой от него веяло особенно сильно.
– А-Вэй! – позвала Ху Сюань, тронув брата за плечо.
Тот приоткрыл глаза. Ху Сюань тихо вскрикнула. В левом глазу Ху Вэя ненадолго проступила яркая жёлтая полоса, но Тьма тут же поглотила её.
Потом Ху Вэй ещё несколько раз исчезал из персикового сада, но всегда возвращался. Ху Цзин решил лишний раз его не трогать, но Ху Сюань всё-таки заставила младшего брата есть: силой запихивала ему в рот куски хлеба и мяса. Тот двигал челюстями скорее машинально.
– Что же с тобой произошло, А-Вэй? – прошептала Ху Сюань. Она чувствовала, что было что-то ещё, помимо уничтожения Лисьей горы.
В тот день Ху Вэй разгромил персиковый сад. Когда Ху Цзину доложили о буйстве сына, он решил, что Тьма пожрала его рассудок. Деревья были выворочены с корнями, стволы изломаны, не осталось ни одного целого дерева! Ху Вэй стоял с закрытыми глазами, тяжело дыша, лицо его было мокрым от слёз. Безумия в нём старый лис не заметил. Это был акт… беспросветного отчаяния?