Девять хвостов бессмертного мастера

Соул Джин

Господин-с-горы с этим не спешил:

– А если я стану камнем? Как камень может стать даосом?

– В мешке только живые существа, – сказал старик. – Тяни жребий.

Господин-с-горы всё ещё не спешил:

– А воспоминания о моей прошлой жизни я сохраню?

– Нет.

– Откуда же я тогда узнаю, что мне вообще нужно становиться даосом? – возмутился Господин-с-горы.

– Ты можешь сохранить воспоминания, но придётся за это заплатить. Ранг существа, в которое ты переродишься, понизится.

Господин-с-горы решил, что имеется в виду уровень духовных

сил человека, и тут же согласился. Старик вновь махнул рукой, прежний мешок пропал, появился новый, этот был расшит серебряными нитями, и в нём тоже что-то очень подозрительно трещало.

– Что ж, будь по-твоему. Тяни жребий.

– А узнать, кто наслал на меня проклятие, я могу? – спохватился Господин-с-горы.

– Можешь, но ранг существа, в которое ты переродишься, снова понизится, – ответил старик.

Господин-с-горы решил, что это будет означать полное отсутствие духовных сил, но согласился без колебаний: сохранив воспоминания, он сможет освоить Дао[4], которые помогут ему стать даосом и в следующей жизни. Старик крякнул и достал третий мешок, этот был из простой дерюги, но трещало в нём так же подозрительно, как и в первых двух.

– А что со мной станет, когда я достигну прежнего уровня культивации? – спросил Господин-с-горы, прежде чем сунуть руку в мешок.

– Вероятнее всего, вознесёшься, – добродушно ответил старик, – и станешь небожителем. Тяни уже жребий, не то развоплотишься и станешь тенью: ты уже долгонько здесь.

– А кто на меня проклятие наслал? – возмутился Господин-с-горы. – Ты ещё не сказал! Надуть меня хотел? Я ведь заплатил!

– Даосы.

– Кто именно?

– Все. – Старик так ухмыльнулся, что Господина-с-горы передёрнуло. – И что ты будешь делать с этим? Помни: желание мести ведёт к Скверне.

– Пф, – отозвался Господин-с-горы, сунув руку в мешок, – в глаза им взглянуть… или, быть может, плюнуть…

– Это можно, – кивнул старик, усмехнувшись.

Господин-с-горы что-то нащупал в мешке, но не смог понять, что именно. На ощупь оно было… никакое.

– Выбор сделан, – сказал старик, приподняв весло. – Тебе даётся второй шанс, не упусти его.

В этот момент Господин-с-горы почувствовал, что его всего скручивает и затягивает в этот самый мешок.

[004] Господин-с-горы получает и теряет хвост

О том, что он больше не в загробном мире, Господин-с-горы понял сразу, как только очнулся. Он был окружён звуками и запахами, причём воспринимались они необыкновенно остро. Голова была наполнена тысячами голосов, но все они говорили на разных языках, и Господин-с-горы подивился, что понимает их все. Слова были очень странные, даже абсурдные, но он решил, что ещё не пришёл в себя после перерождения, поэтому пребывает в несколько изменённом состоянии сознания.

Глаза открыть он смог не сразу, поэтому не знал, где находится и в кого переродился. Хотелось бы надеяться, что не в младенца, а уже в подращенную человеческую особь: начинать

путь культивации с мокрых пелёнок было слишком унизительно для того, кто сохранил все свои воспоминания. И ещё хотелось бы надеяться, что эта человеческая особь будет не слишком уродливой. Ведь он был так красив в жизни прошлой!

Господин-с-горы открыл глаза и увидел над собой высокое прозрачное небо, какое бывает лишь в «Белые Росы»[5]. Получается, в мире смертных прошло около месяца, тогда как в загробном мире – около двадцати минут.

«А я и не думал, что всё это происходит так быстро», – невольно удивился Господин-с-горы. Считалось, что от смерти до следующего перерождения могут пройти годы и даже столетия, а он смог вернуться через какой-то месяц! Похоже, для него действительно сделали исключение.

Над его головой назойливо жужжала муха. Господин-с-горы хотел поднять руку, чтобы её отогнать, но не смог. Он ясно ощутил, что рука двинулась, но почему-то не вверх, а в сторону. Зашуршали осенние листья.

«Этим новым телом ещё нужно научиться управлять», – подумал Господин-с-горы. После нескольких попыток он поднял руку к лицу и протёр невольно зажмурившиеся от солнца глаза. Что-то царапнуло веки. Господин-с-горы открыл глаза и увидел… нависшую над лицом лапу с когтями.

Он страшно вскрикнул, попытался вскочить, но вместо этого полетел кувырком, краем глаза уловив, как следом за ним взметнулись четыре поросших мехом лапы и облезлый, похожий на метлу хвост.

– Во что это я превратился? – взвизгнул Господин-с-горы.

Голос прозвучал странно, но ему было не до этого. Он прислушался: издали доносилось журчание ручья по камням. Господин-с-горы покатился на звук, путаясь в лапах и хвосте, и буквально ползком добрался до края воды. Осенняя вода была прозрачной и чистой, в ней отражались все краски смены сезонов: алые листья клёнов, жёлтая листва дерева гинкго, зеленоватые пики хвойника…

С замирающим сердцем Господин-с-горы наклонился к воде. Из ручья на него смотрела… морда какого-то шелудивого лиса. Он переродился зверем! Только сейчас до него дошло, что под понижением ранга существа подразумевалось вовсе не наличие или отсутствие духовных сил, а вид существа, в которое он переродится! Два исполненных Вечным судиёй желания стоили ему не духовных сил, а человеческого обличья. Духовных сил, впрочем, у этого шелудивого лиса, каким он стал, тоже не было.

– И как же лисе стать даосом?!

Да, потому голос и звучал странно: это было лисье тявканье, но Господин-с-горы не был уверен, тявкает он по-лисьи или на человеческом языке. Звуки в его восприятии складывались во вполне человеческие слова, да и мысли были связные.

Господин-с-горы долго скулил над собственным отражением. Уж если и превращаться в лису, то почему она должна быть такой уродливой? Лисы, которых он видел в прежней жизни, хвастались красивой золотистой шубкой и невероятно пушистым хвостом, а лис, в которого он превратился, был шелудивый, облезлый, весь в каких-то колючках и струпьях – мерзость просто! Слабым утешением было, что это всё-таки лис, а не лиса.