Девять месяцев
Шрифт:
— А я тут, ну, выбираю подарки для твоих близнецов, — выпалила я с внезапным приступом вдохновения. Черт! Поймана на месте преступления! И я поспешно спрятала за спиной детскую вещичку.
Тамсин наклонилась и взяла ее из моих рук:
— Холли, но это же платье. Ты же знаешь, что мои близнецы оба мальчики.
— Да? Ну, так я подумала, что это ночная рубашка.
— Кажется, я догадываюсь, почему ты так подумала, — сказала она, указывая на платье, которое больше напоминало бальное. На этикетке отчетливо виднелась надпись: «Вот для
— Ты ждешь ребенка? — спросила Тамсин, глядя мне прямо в глаза.
— Что? Ха-ха-ха-ха, нет, конечно! Я набрала несколько килограммов после Рождества, ну, ты знаешь, как это бывает. Ой, думаю, мне надо носить более просторную одежду, — и я нервно одернула свои мешковатые брюки.
В это время продавец искусственно кашлянула и демонстративно посмотрела на часы. Мама заметила это, разогнулась и подобрала с пола упавший стерилизатор.
— Дорогая, я пойду заплачу за это, мне кажется, что они закрываются.
Тамсин посмотрела на коробку в маминых руках, потом перевела взгляд на пакеты, что лежали на полу у моих ног. На всех пакетах были написаны названия детских отделов, а из одного выглядывала детская рация в виде Винни-Пуха. Она вопросительно подняла на меня глаза.
— Я разве не говорила тебе, что одна мамина подружка скоро станет бабушкой? И такая неприятность — она заболела. Мама предложила сходить по магазинам вместо нее и купить кое-что из детского, ведь им понадобится много вещей, правда? — Я изо всех сил старалась говорить убедительно.
— А, я понимаю; не буду вас больше задерживать. У вас так много хлопот, — сказала Тамсин обиженно. Я уверяла себя, что она просто разочарована, что я не беременна.
— До встречи! — крикнула я ей вслед, сгорая от стыда.
Мама, которая стояла неподалеку, слышала все слово в слово. Я обернулась к ней:
— Как ты думаешь, она мне поверила?
Мама посмотрела на меня с сочувствием, но ничего не ответила.
Тем же вечером, сидя в своей спальне посреди всех этих детских вещей, я размышляла о том, что все идет не так, как нужно.
Все мои прошлые представления о материнстве ассоциировались с романтичными отношениями, белым свадебным платьем, с тем, как мы вдвоем с будущим отцом моего ребенка красим стены в детской и на кончике моего носа оказывается пятнышко краски... Всего этого уже никогда не будет. Нужно было смириться с этой мыслью.
Кто-то постучал в дверь и отвлек меня от прилива жалости к самой себе.
— Это, наверно, Элис, — сказала я, обращаясь к своему животу и радуясь предстоящей компании.
Я распахнула дверь со словами: «Как хорошо, что ты зашла», — но это была не Элис. За дверью стояла Тамсин. Я захлопнула дверь прямо у нее перед носом и навалилась на нее спиной.
Она снова постучала:
— Ну же, Холли, открой дверь.
— Прости, сейчас неподходящее время. Я только
— Это неправда! — Она приоткрыла щель для писем и заглянула внутрь. — Послушай, ты можешь не открывать мне, если не хочешь. Мне просто показалось, что тебе захочется с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь, кто тебя поймет. Я умею хранить секреты и подумала, что тебе понравится вот это, — послышалось шуршанье, и к моим ногам упал шоколад «Тоблерон».
Моя решительность испарилась, и я впустила ее.
— Итак, ты наконец признаешься, что беременна, или мне надо взять у тебя анализ крови? — пошутила она, угрожая мне шпилькой для волос.
Я провела ее на кухню и поставила чайник.
— Послушай, я знаю, как ты привязана к Маркусу и Фионе, но я правда не хочу пока им рассказывать о своей беременности, — помолчав, сказала я.
— Хорошо. Я никому не расскажу, слово скаута, — улыбнулась Тамсин, прижимая руку к сердцу.
— Что-то подсказывает мне, что ты никогда не была скаутом.
Она засмеялась.
Потом мы сидели молча и ждали, когда вскипит чайник. Когда я подала ей горячую чашку, она начала, собравшись с духом:
— Холли...
— Да-а-а?
— Могу я задать тебе личный вопрос?
— Мне кажется, теперь между нами нет секретов, — ответила я, приглашая ее в гостиную.
— Ну, я просто подумала, что, может быть, это не ребенок Тома и поэтому ты держишь свою беременность в секрете?
Я поперхнулась от неожиданности и закашлялась.
— Так вот о чем ты думаешь? Боже, ну конечно это ребенок Тома.
— Тогда к чему все эти секреты?
Я как могла объяснила ей, что чувствую и как боюсь подтолкнуть Тома к чему-то, чего он сам бы не хотел. Когда я закончила, она сказала:
— Думаю, ты права.
— Правда? — Я была ошеломлена.
— Да, и, в конце концов, это твой выбор.
— И тебе не кажется, что я веду себя эгоистично по отношению к Тому?
— Послушай, — сказала Тамсин решительно, отодвигая чашку с чаем. — Ты сама сейчас переживаешь немалый шок, и тебе потребуется время, чтобы прийти в себя. Просто будь готова держать ответ, когда придет время, ведь ты не сможешь долго скрывать это. Честно говоря, от Тома не было ничего слышно с Рождества, его бесполезно разыскивать, он постоянно переезжает с места на место, и даже если бы ты решилась сообщить ему, пришлось бы хорошенько постараться.
У меня защемило сердце при мысли о том, как он хорошо проводит время и, скорее всего, совсем забыл про всех нас. Меня начало подташнивать.
— Все это так сложно, — сказала я жалобно.
Тамсин взяла меня за руку:
— Послушай, у меня есть для тебя одна новость, которая тебя обрадует. Маркус и Фиона уезжают на юг Франции на три месяца; Маркус получил там контракт на перестройку виллы. Они уедут завтра вечером, таким образом, ты выиграешь немного времени. И перестань так волноваться. Получай удовольствие, ребенок — это здорово.