Девять необычайных жизней принцессы. Гайя

Кортей Анна

Казалось, этот ребёнок так счастлив жить! Только Сигрид не разделяла радости мужа. И если днём она ловила каждый луч света, чтобы прогуляться с Гайей вдоль каналов или по дорожке часовых вокруг замка, то ночами Сигрид преследовала не дающая заснуть лукавая улыбка.

Улыбка кота.

Королева говорила с кормилицей короля, но её наставления не принесли Сигрид покоя.

– Первые зубы? Но, Ваше Величество, это зависит от ребёнка. Ваш супруг, король, может похвастаться тем, что зубы у него прорезались очень рано. Первый зуб появился утром его сотого дня. Не это ли знак выдающейся судьбы?

Королева не нашлась что ответить. Да и что она могла

сказать? Сто дней. Чуть больше трёх лун.

Сигрид искала встречи со старухой, что знала травы, порошки и заклятия. Должен же существовать способ помешать проклятым зубам прорезаться! Но когда она подошла к полянке, на которой жила ведьма, дорогу ей преградил человек-кот и заговорил с ней ледяным голосом, от которого по спине королевы побежали мурашки:

– Что вы пытаетесь сделать, Ваше Величество? Разве вы не знаете, что данного слова вернуть нельзя? Неужто вы считаете, что мою Хозяйку можно обмануть снадобьями какой-то ведьмы? Разве не должно вам быть подле вашего дитя?

С того дня королева не покидала своих покоев. Она распустила слуг и заявила, что отныне будет одна заботиться о принцессе. Это решение обсуждал весь двор. Некоторые видели в этом проявление разительной материнской любви, а другие, наоборот, считали её решение неуместным. Откуда им было знать, что поступок Сигрид служил проявлением глубокого отчаяния? Смерть нередко приходит нежданно, но кончина Гайи была предрешена. Ожидание тянулось невыносимо!

Каждое утро королева проводила пальцем по дёснам малышки, с ужасом силясь обнаружить прорезавшийся зуб. Король, слишком озабоченный восстановлением земель, разрушенных войной, не замечал драмы, разыгрывавшейся у него под носом.

На сотый день зуб так и не показался.

Сигрид понадеялась, что её молитвы были услышаны, но вскоре на десне Гайи появилась припухлость, перевернувшая всё нутро королевы. Час пришёл…

Королева, словно парализованная, не сделала ни единой попытки защитить своё дитя от похитительницы.

Шли первые часы лета. И последние часы принцессы.

Гайя умерла в ночь полнолуния. Под окнами цвели дамасские розы, а соловьи пели песни о любви. Перед глазами Сигрид ещё долго проигрывалась эта сцена, напоминавшая спектакли странствующих театров теней её детства. Сначала потянуло холодным сквозняком, от которого погасли свечи и заколыхались занавески. Затем из темноты перед ней возникли два силуэта: уже знакомый ей человек-кот и другой, неизвестный, необъятный, жуткий.

Их величественная неподвижность заставила королеву окаменеть. Человек-кот склонился над колыбелью и с бесконечной бережностью, будто боясь разбудить, взял малышку на руки, чтобы передать её своей мрачной Хозяйке.

С ребёнком на руках он приблизился к Сигрид и низким голосом произнёс страшные слова:

– Попрощайтесь с дочерью, госпожа. Настал час сдержать слово.

Королева, словно парализованная, не сделала ни единой попытки защитить своё дитя от похитительницы. Силы, с которыми она имела дело, были несравненно более могущественными, чем те, которым мог бы противостоять человек. Сигрид пришлось признать, что теперь уже ничто не могло разорвать заключённой сделки.

Тень начала отворачиваться.

Дверь, ведущая в коридоры, волшебным образом открылась, и диковинная процессия бесшумно проследовала туда. Потеряв дар речи, Сигрид протянула руки к маленькому любимому созданию,

которое отняли у неё. В полночь колокол пробил двенадцатый раз, и принцесса Гайя открыла глаза. Решив, что с ней играют, малютка звонко засмеялась. Её смех так часто радовал каждого, кому доводилось слышать его. Маленькой ручкой девочка отвела вуаль, скрывавшую лицо незнакомки, и одарила её нежной улыбкой. Тень замерла.

Казалось, простая и чистая детская радость пробудила в ней ушедшие воспоминания. По бледной щеке скатилась слеза; упав на землю, она обернулась бриллиантовой каплей. Человек-кот понимал, что означает эта слеза – впервые его Хозяйка решила одарить человека высшей милостью. Он повернулся к Сигрид и хрипло произнёс:

– Утешьтесь, госпожа. У вашей дочери будут другие жизни, а у вас будут другие дети.

Сигрид знала, что отныне ей предстоит жить, храня страшную тайну, в которой смешались огромная печаль от потери Гайи и бесконечная вина за сделку, которую она заключила. Как ей было смотреть в безутешные глаза мужа? Обессиленная, побеждённая, королева на миг закрыла глаза.

Когда она вновь открыла их, от мрачной сцены не осталось и следа. Единственным напоминанием только что разыгравшейся трагедии служила бриллиантовая капля, сверкавшая в лунном свете.

Как и предсказывал человек-кот, через девять месяцев на свет появился маленький принц. В честь крестин Сигрид повязала ему на шею серебряную цепочку, к которой прикрепила талисман в виде бриллиантовой слезы.

Что же касается других жизней Гайи… Правда ли она проживёт их? Никто не знал, однако королева Сигрид тайно лелеяла такую надежду в самой глубине своего сердца до того самого дня, пока Тень не пришла, чтобы забрать из этого мира её саму.

Алекс Куссо

Глава 2

Га Юань

Она родилась княжной. И должна была, вопреки своей воле, стать императрицей, пусть даже никогда и не мечтала об этом. Ей удалось победить это тягостное предначертание, чтобы стать никем. Никем иным, кроме как самой собой, Га Юань.

Девушке было всего тринадцать лет. Её отец повелевал маленьким, всеми забытым княжеством. Границы княжества никто точно не определил, и земли его простирались вверх по течению Жёлтой реки, за гряды гор, острых, словно когти снежного барса, тянулись по склонам, покрытым камнями и колючим кустарником.

Их земли казались такими дикими, что никто не осмеливался посягнуть на них. Люди нечасто забредали в их края. В лучшем случае несколько редких странников добирались туда в хорошую погоду. Отдельные безумцы по возвращении уверенно рассказывали, будто ветер здешних мест говорит детским голосом. Соседние властители никогда не интересовались этим княжеством, которое они называли «Землёй Ветра». Или, что хуже, «Пустой Землёй».

Кто бы что ни говорил, дела в княжестве обстояли с точностью до наоборот. Между впадинами и пластами скал, веером расположившихся под пустыней, скрывались удивительные ресурсы. Здесь обитали несколько видов животных, по большей части незаметных человеческому глазу. Укрываясь с утра до вечера, эти звери, таясь, рыскали по ночам и выслеживали добычу. Лишь три вида решались показаться при свете дня и делить территорию между собой. Так, небо досталось хищным птицам, вершина горных хребтов – людям, а остальное получили лошади.