Девять плюс смерть равняется десять
Шрифт:
Латроп издал вопль отчаяния, но эконом кивнул. Он совсем не походил на шутника с двойным подбородком и сонными глазами, сидевшего вчера вечером у постели Джерома Кенуорти.
– Хорошо, сэр. Но я так же уверен в отсутствии ошибок, как вы – в отсутствии зайца. А кто-нибудь другой не мог перепутать отпечатки или подсунуть вам не те?
– Нет.
– Вы уверены?
– Крукшенк и я, – ответил эконом, – сами брали отпечатки у всех, за исключением вас, сэр, мистера Латропа, судового врача и мистера Макса Мэттьюза. Мы с Крукшенком можем поклясться, что в нашей группе никакой подмены произойти не могло. Думаю, мистер Латроп может сказать
– Безусловно, – заявил Латроп. – А вы можете сказать, Гризуолд, что я взял отпечатки у вас и Крукшенка, а вы у меня для повторной проверки.
– Правильно, сэр.
Последовала долгая пауза. Эконом отошел и нажал кнопку вентилятора. Он начал вращаться, сдувая пепел с пепельниц, но никто не обращал на это внимания.
– Могу также сообщить, сэр, – не без злорадства добавил Гризуолд, – что отпечатки не принадлежат и мертвой женщине. Хотя она едва ли могла оставить их в таких местах, но мы, на всякий случай, проверили.
– Итак, – медленно заговорил коммандер Мэттьюз, – насколько я понимаю, перед нами три факта. Первый: отпечатки пальцев на месте преступления не были поддельными – их оставили руки живого человека. Второй: на корабле нет ни зайца, ни кого-либо еще, чьими отпечатками мы бы не располагали. Третий: не было никакого мошенничества и никакой ошибки при взятии или проверке отпечатков – каждый человек на борту оставил свои отпечатки пальцев на соответствующей карточке, и каждую карточку сравнили с фотоснимками оригинальных отпечатков. Это верно? [10]
10
Справедливость требует указать, что все три пункта, отмеченные коммандером Мэттьюзом, оказались соответствующими действительности. (Примеч. авт.)
– Верно, – согласился Латроп.
Капитан выпрямился, снял фуражку, оставившую красноватую полосу на лбу, достал носовой платок, вытер им лоб и провел по черным вьющимся волосам.
– Но, черт возьми, – рявкнул он, – кто-то же оставил эти отпечатки!
– Очевидно, нет.
– Но вы ведь не думаете, что эту женщину убил призрак?
– Не знаю, – пробормотал Латроп.
Коммандер Мэттьюз снова надел фуражку.
– Это дело об убийстве, так что нам приходится быть детективами, – промолвил он. – Забавно. Ну, давайте бросим отпечатки и попытаемся поискать другие улики.
– Прошлой ночью произошла одна странная вещь с этим французом, сэр, – сказал эконом.
Все сразу посмотрели на него.
– С капитаном Бенуа?
– Да, сэр. Мы с Крукшенком приступили к обходу в начале двенадцатого. Как вы помните, нам приказали взять отпечатки у пассажиров, которые еще не спят. Француз занимает каюту Б-71 по правому борту. Заглянув туда, я сразу подумал: «Мы нашли убийцу!» В жизни не видел человека, который выглядел бы более виноватым. Он сидел перед своей койкой, используя ее как стол. На койке лежали четыре или пять печатей и штемпельная подушечка.
– Снова печати! – простонал Латроп.
– Француз отпечатывал свой адрес на больших листах бумаги. По-английски он знает не больше пары слов, а я не говорю по-французски. Правда, Крукшенк уверяет, будто умеет болтать по-французски, но в основном это заключается в фразах вроде «Ah, oui» [11]
11
Ах да (фр.).
12
Месье, нам нужны отпечатки ваших больших пальцев (фр).
Вроде бы не было причин, по которым он не мог воспользоваться своей подушечкой. Чернила есть чернила, как бы на это ни смотреть. Но мы настолько его подозревали, что не позволили ему это. Крукшенк схватил его за запястье и сказал: «Non, non, monsieur, il faut se servir de notre roller». [13] Поэтому мы взяли у него четкие отпечатки с помощью нашего валика. Все это время француз не умолкал, а Крукшенк повторял: «Ah, oui», как заведенный. Когда мы уходили, француз очень странно смотрел на нас – не знаю, как это описать…
13
Нет-нет, месье, это нужно сделать при помощи нашего валика (фр.).
– Виновато? – предположил Латроп.
Эконом почесал затылок:
– Н-нет, не сказал бы. Я спросил Крукшенка, что говорил француз, но Крукшенк толком не понял. Мы поспешили к фотографу. «Тедди, – попросил я его, – сделай снимки поскорее, так как, думаю, мы нашли того, кто нам нужен». Но, выходит, чертовы отпечатки не принадлежат Бенуа.
В офисе снова воцарилось тяжелое молчание.
– Это ничем нам не поможет, мистер Гризуолд, – сердито проворчал капитан.
– Знаю, сэр. Но почему вел он себя так странно?
– Возможно, в этом стоит разобраться. Макс, ты вроде бы хорошо говоришь по-французски?
– Сносно.
– Тогда мы поручаем его тебе, – сказал коммандер Мэттьюз. – Больше не было никаких странных инцидентов, мистер Гризуолд?
– Нет, сэр. Все остальные вели себя покорно, как ягнята. – Эконом снова заколебался. – Но, если не возражаете, я хотел бы кое о чем спросить. Что говорят об убийстве? Есть ли какие-нибудь свидетели? Видели что-нибудь стюард или стюардесса?
Коммандер Мэттьюз покачал головой:
– Ничего – по крайней мере, так они заявляют. – Он посмотрел на Латропа. – Но кое-что удалось выяснить. По словам стюардессы, миссис Зия-Бей носила в своей сумке не бутылку чернил, а конверт, набитый письмами или бумагами, – стюардесса говорит, что видела его, когда миссис Зия-Бей одевалась. И среди ее вещей не было бутылки чернил. Стюардесса клянется в этом, так как помогала ей распаковывать чемодан.
– Чернила… – задумчиво промолвил эконом. – Выходит, сэр, убийца специально принес бутылку чернил в ее каюту?