Девять подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9
Шрифт:
– А бросить сломанный и беспомощный будильник на улице, значит, можно? – спросила Амели.
– Зачем на улице? Потом Порри его починит.
– Да его даже чинить не нужно, – заметил Гаттер, упаковывая будильник, – там пружина слетела, ее просто накрутить надо.
До выхода из башни Орлодерра добрались без приключений. Мерги быстро забралась на стену, где пламенел дежурный злосвет, и сбила плакат «Идиот!». Злосвет, избавленный от источника раздражения, заурчал и померк.
Осталось пересечь школьный
– Готовы? – спросила Мергиона. – На счет «три». Раз, два… Стоп!
На счет «два» перед детьми словно из-под земли… вернее, просто из-под земли выросли четыре бледные тени.
– Утопленник? – окликнул их Гаттер. – Парашютист?
Но тени не слишком походили на факультетские приведения. Вместо обычных шуточек с душком они устроили хоровой плач.
– Нельзя! Нельзя! Нельзя! – стонала одна, набрасываясь на Гаттера.
– Не пущу-у-у! – по-вдовьи завывала вторая, кружась вокруг Сена.
– Не положено! Ты обещала! Обманщица! – наседала на Амели третья.
– Стой, рыдать буду! Не выходить, опасная зона! – отрывисто причитала та, что опекала Мергиону.
Злосвет замигал, начиная разгораться.
– Это же наши подписки о невыезде, невыходе и всем таком прочем! – сообразил Сен, разобрав на одной из теней свою подпись. – Я думал, это просто формальность.
– А я думаю, это просто глупость! – Мерги повернулась к Амели. – Пулен, пока я разрядилась, поколдуй, а?
– Супер-Памперс, – сказала Амели, аккуратно поведя палочкой. Бюрократические призраки заткнулись кляпами, спеленались и попадали на землю.
– Круто! – похвалила подругу Мерги. – Прямо боевое заклятие. Где взяла?
– Нам на домоводстве давали, – всхлипнула Пулен.
– Эй, – торопливо вмешался Гаттер, – а реветь-то зачем?
– А ведь получается, что она права, подписка моя. Я обещала, и… и-и-и… и обманула. Как теперь жить? Свинья я и гадина!
Злосвет разгорался все ярче.
«Ну вот, – подумал Сен, – будильник нейтрализовали, от подписок отбились, так теперь эта плакса на всю школу рев поднимет!» И резко произнес вслух:
– Лапидарность! И патернализм!
Амели издала звук, типичный для человека, который собирался расплакаться, но поперхнулся.
«Все-таки нечеткая логика – четкая штука!» – решил Аесли.
Стих лязг клинков, бойцы устали
Бальбо Рюкзачини всегда стоял над историей, мудрым взглядом снисходительно охватывая все ее выкрутасы. История частенько разочаровывала летописца перемириями, договорами о ненападении и взаимовыгодными торговыми соглашениями. Истории не хватало живинки, и только поэтому Бальбо приходилось призывать на помощь фантазию и эту самую живинку вносить.
Но если уж случалась битва, Бальбо отправлял фантазию перекурить и старался очутиться поближе к гуще сражения, чтобы не пропустить
Однако оперативный опыт Фантома Асса сделал свое дело. Чувствуя, что преступник уходит, более того, убегает по кругу, сыщик сложил четыре пальца в служебный ментодерский свисток и резко развернулся, чтобы встретиться с негодяем лицом к лицу. И тут же увидел, что на него несется сообщник – щуплый африканский тролль в желтом балахоне.
– Вы только не волнуйтесь! – проорал тролль, сшибая Фантома с ног.
Заволноваться тот не успел, потому что вслед за желтым сообщником в него врезалось пятнистое страшилище, из которого торчали руки, ноги и голова Клинча. Последним к месту встречи прибыл не успевший затормозить Рюкзачини. Его желание не пропустить ни одной детали исполнилось – все детали битвы (кулаки, локти, колени и башмаки) обрушились на бедного летописца. Бальбо заверещал.
«Ну вот и пришел мой смертный час!» – подумали все участники свалки, кроме Клинча, который, нанося удары и ставя блоки, продолжал правильно дышать, не отвлекаясь на посторонние мысли.
Шум всполошил монстров в загоне. Одно из чудовищ – ужасный зверодактиль[32] – просунуло глаз в узкое окошко, моргнуло и облегченно прорычало:
– Пронесло! Это не рыжая Пейджер!
– Брейк, – произнес Лужж, опускаясь на землю справа от схватки.
– Мирвам, – поддержал его Браунинг, материализуясь слева.
Умиротворяющие заклинания оторвали сражающихся друг от друга и растащили в разные стороны.
– Ф-ф-ф, – произнес Асс, пытаясь свистнуть: один из последних ударов Клинча вогнал служебный свисток ему в рот почти по локоть.
– Хочиче об эчом поговорич? – криво улыбнулся Харлей: в схватке ему вывихнули челюсть.
– Тяжело в учении, раз, два, легко в приключении, два, раз, – прохрипел Клинч: завхозу все-таки сбили дыхание и вдобавок свернули нос.
– Стих лязг клинков, бойцы устали, простерлась тишина над полем брани, – пропел Бальбо, весь в синяках и счастливый донельзя: избиение вернуло ему воображение.
– Кто! – каркнул опустившийся на плечо ректора ворон. – Кто мне объяснит, что здесь происходит?
– Я объясню, – сказал Браунинг, опережая Рюкзачини. – Но сначала уставшим бойцам стоит посетить мадам Камфри.
Бойцы привычно построились гуськом и направились к Медицинской башне. Возглавлял процессию Югорус Лужж, а замыкал – отец Браунинг. Правда, недолго: завидев движущуюся очередь, к ней быстренько пристроился дежурный преподаватель Развнедел[33].
Поэтому когда через пять минут четверо детей притушили злосвет, обезвредили подписки о невыезде и уверенным броском пересекли школьный двор, этого никто не заметил.