Девять правил соблазнения
Шрифт:
Гейбриел слегка рассмеялся.
— Думаю, мы это уже обсуждали. — Она не ответила, и он продолжил: — Отчасти именно по этой причине я вас и искал.
Калли еще больше вжалась в кресло.
— Ралстон, прошу вас. Просто уходите.
— Я не могу. — Он сделал еще один шаг и положил руки ей на плечи, затем произнес одновременно умоляющим и соблазняющим тоном: — Калли, вы должны дать мне шанс убедить вас, что мое предложение заслуживает внимания. Прошу вас, выходите за меня замуж.
Это стало уже последней каплей. Слезы брызнули
— Выходи за меня.
Наступила долгая пауза, эти слова повисли между ними, и Калли обдумывала, какие у нее есть варианты. Выбора у нее не было. Она повернулась и посмотрела на маркиза, благодаря Господа, что ее лицо в этот момент оставалось в полумраке.
— Я не хочу выходить за вас замуж. — Голос ее дрожал.
Ралстон медленно покачал головой:
— Я тебе не верю. Ты ведь хочешь меня. Думаешь, я не заметил, насколько мы подходим друг другу? В интеллектуальном плане. В физическом. — Она ничего не ответила, и Ралстон добавил: — Я должен вновь доказать тебе это?
Его губы были совсем рядом, и Калли остро ощущала его близость. Его дыхание, когда он говорил эти слова, ласкало ее, и больше всего ей хотелось, чтобы пропало и это малое расстояние между ними и она получила поцелуй, которого так жаждала.
— Ты же знаешь, что я дам тебе все.
Калли закрыла глаза, услышав эти слова и прозвучавшее в них многозначительное обещание.
— Не все, — сказала она, и в голосе ее послышалась печаль.
— Чего же еще ты хочешь, Калли? Я богат. Я красив...
Она прервала его тираду болезненным мучительным смешком.
— Неужели вы думаете, что для меня это важно? — спросила она, испытывая одновременно и раздражение, и печаль, и боль. — Я бы оставалась с вами, если бы вы были бедны и уродливы, это меня не волнует. Если бы вы...
Ралстон, прищурившись, смотрел на нее, а она умолкла.
— Если бы я — что?..
«Если бы ты любил меня».
Она качнула головой, не в силах говорить.
Ралстон резко выдохнул и предпринял новую попытку; собственное замешательство вызывало в нем разочарование и раздражение.
— Чего ты хочешь от меня? Скажи, и я дам это тебе! Я ведь маркиз!
С нее было достаточно.
— Да мне наплевать, даже если бы ты был сам король! Я не выйду за тебя!
— Да почему же, черт возьми?
Он находился совсем рядом с ней и был так раздражен, что Калли выпалила первое, что пришло ей в голову:
— Потому что я люблю тебя!
Они оба были изумлены ее словами. Он пришел в себя первым.
— Что?
Калли покачала головой, и слезы полились из ее глаз.
— Факт остается фактом. Я не могу выйти за тебя. Потому что это убьет меня — провести всю оставшуюся жизнь с тобой, зная, что ты женился на мне только из неуместного в данной ситуации чувства
Ралстон долго смотрел, как слезы текут по ее щекам.
— Я... — повторил он, впервые в жизни не находя слов.
Ей невыносимо было смотреть на него.
— Ты помнишь ночь в твоей спальне? — прошептала она. — Когда мы договаривались об условиях нашей сделки?
Ночь, которая переменила все.
— Конечно, помню.
— Ты помнишь о своем обещании? Что выбор останется за мной? В будущем?
Ралстон ощутил внизу живота холодное чувство страха. Внезапно он понял, что она собирается сказать.
— Калли, не делай этого.
— Я хочу, чтобы ты сдержал свое обещание. Прямо сейчас. Прошу, просто оставь меня.
Боль, звучавшая в ее голосе, разрывала сердце. Ралстону хотелось прикоснуться к ней, утешить, но вместо этого он запустил ладонь в волосы и яростно чертыхнулся.
— Калли!
Он замолчал, не зная, что сказать, но решительно настроенный сказать хоть что-то, что поможет убедить ее выйти за него замуж. Калли подняла руку, жестом останавливая его, и Ралстон был поражен, что рука ее не дрожала.
— Прошу тебя, Гейбриел. Если я тебе вообще не безразлична, — повторила она, — пожалуйста, просто оставь меня. Уходи и оставь меня одну.
Он так и сделал.
Калли долго сидела в тишине комнаты. Льющиеся из глаз слезы постепенно утихли, и ее окутала пронзительная печаль, принеся с собой ощущение чувства завершенности и бесповоротности, которое оставил после себя разговор с Ралстоном.
Ибо в этот момент она поняла с абсолютной уверенностью, что ей суждено остаться в одиночестве навсегда. Отказ Ралстону в конечном итоге уничтожил шансы для всех остальных. Ведь если она не может получить его, то никогда не захочет никого другого. Возможно, она сделала ошибку. Возможно, ее любви хватило бы на них обоих. Но как смогла бы она прожить целую жизнь, зная, что на самом деле он никогда не любил ее?
Что он сделал ей предложение, потому что это было необходимо. Что, предоставленный сам себе, он нашел бы другую, более красивую?
Нет. Довольно. Отказ будет ее единственным ответом.
Глава 22
Ралстон тотчас уехал с бала. Оставив экипаж для брата и сестры, он двинулся в Ралстон-Хаус пешком.
Всю свою жизнь он избегал именно этого: всегда сторонился заводить отношения с женщинами, с которыми у него было слишком много общего. Он всячески избегал озабоченных мамаш и свах из-за опасений, что ему и в самом деле могут понравиться женщины, которых они пытались ему навязать. Гейбриел вырос в доме, разрушенном женщиной, в атмосфере, омраченной безответной любовью, которая свела в могилу его отца. Тот умер от горя — слишком долго страдал из-за разбитого сердца, и у него уже не хватило сил побороть подхваченную лихорадку.