Девять принцев Амбера .Тетралогия
Шрифт:
Я пришел перехитрить Люка и выручить Ясру своими силами. Коль скоро она окажется моей пленницей, Амбер наверняка будет обезопасен от всего, что задумал Люк. Однако когда мои ветры стихли, и снова раздался смешок, я осознал, что гадаю, применяет ли этот чародей заклинания такие же, как и я. Или живя в присутствии подобного источника мощи, он сумел, добиться прямого управления силами и придавать им любую избранную форму. Если мое предположение верно, то у него в рукаве практически неистощимый источник фокусов, и пожинать его плоды придется мне. И поэтому в любом состязании на его поле мой выбор практически сводится к бегству или вызову бомбардировщиков с атомными бомбами — то есть призванию самого Хаоса на помощь для уничтожения всего,
— Что ты собственно хочешь? — крикнул я ему.
И сразу же знакомый металлический голос ответил:
— Твою кровь, твою душу, твой разум и твое тело.
— А как насчет моей коллекции марок? Можно мне оставить конверты первого дня гашения?
Я подобрался поближе к Ясре и обхватил ее правой рукой за плечи.
— Зачем тебе нужна эта женщина, странный ты человек? — спросил чародей. — Она — самый никчемный предмет в этой Крепости.
— Так почему же ты возражаешь против избавления от нее?
— Ты коллекционируешь марки, а я коллекционирую колдунов. Она моя, а ты следующий.
Я ощутил, как против меня снова поднимается мощь, и крикнул:
— Ты что-то имеешь против твоих братьев и сестер по Искусству?
Ответа не последовало, но воздух вокруг меня внезапно заполнился острыми, сверкающими предметами — ножами, топорами, метательными звездами, битыми бутылками. Я произнес слово для создания последней защиты. Завеса Хаоса, поднявшаяся вокруг меня, стрекочущая, дымовая завеса, защитила меня. Летевшие на меня предметы, попав в нее, мгновенно измельчались в космическую пыль.
Стараясь перекричать возникающий от этого грохот, я крикнул:
— Каким именем тебя называть?
— Маска! — громко отозвался чародей.
Не очень-то оригинально, подумал я, может, ожидая обращения к Джону Д. Макдональду — что-нибудь типа «кошмар в лиловом» или «кобальтовая маска» [6] . Ну Да ладно…
Я только что использовал последнее защитное заклинание, а также поднял левую руку, чтобы рукав с Козырем Амбера оказался в поле зрения. Я провернул дело почти в обрез, но еще не разыграл все свои карты. Пока я только оборонялся и, кроме того, очень гордился тем заклинанием, которое находилось в резерве.
6
В названии романов Джона Д. Макдональда из серии о Тревиси Мак-Ги, великом сыщике интеллектуале, всегда присутствует какой-либо цвет.
— Тебе не будет от нее никакого проку, — заявила Маска, когда оба наших заклинания нейтрализовались, и он приготовился к новому удару.
— С приветом, — буркнул я и завращал запястьями, нацелив пальцы, направляющие
— Я еще доберусь до тебя!
— Сладость за сладость, — откликнулся я, произнес хулиганское слово, завершающее заклинание, и на Маску обрушилась гора свежего навоза. Затем я шагнул в холл Амбера, неся с собой Ясру. Возле буфета стоял Мартин со стаканом вина в руке и разговаривал с сокольничим Борсом. Он смолк, когда Борс уставился на меня, а потом повернулся и сам. Я поставил Ясру на ноги около дверей, так как не собирался возиться с наложенным на нее заклятием, потому что не знал, что с ней делать при оживлении. Поэтому я повесил на нее свой плащ, прошел к буфету и налил стакан вина, кивнув мимоходом Борсу и Мартину. Осушив стакан, я поставил его и предупредил их:
— Делайте все, что угодно, но не вырезайте на ее левой груди свои инициалы.
Потом я отыскал свободный диван, растянулся на нем и закрыл глаза.
— Что-то будет… — пробормотал я.
8
Было, полно дыма, гигантских червяков и множество вспышек разноцветных огней. Каждый звук рождался в виде образа, разгорался до максимума и мерк, слабея. Эти подобное молниям уколы существования, вызываемые из Теней и возвращаемые туда же видения. Червяк растягивался до бесконечности. Собакоголовые цветы норовили цапнуть меня, но позже виляли листьями. Столб дыма остановился перед зависшим в небе светофором. Червяк, нет, это была гусеница, улыбнулась. Начался медленный слепящий дождь и все проплывающие капли искрились… Что-то не так в этой картине. У меня возникли смутные подозрения. Поэтому я оделся, ибо не мог сказать наверняка. Хотя у меня оставалась ощущение, что этот редкий ландшафт не должен был течь так, как он тек.
— О, черт! Мерль…
«Чего еще надо Люку? Почему он не отцепился от меня? Всегда с ним проблемы!»
— Посмотри на это, а?
Я смотрел, как несколько ярких прыгающих мячиков или, может быть, комет, ткали гобелен из света. Он падал на лес из зонтиков.
— Люк… — начал было я, но один из собакоголовых цветов укусил меня за руку, про которую я забыл, и все поблизости пошло трещинами, словно нарисованное на стекле, только что пробитом пулей. За ним виднелась радуга.
— Мерль! Мерль!
Это Дронна тряс меня за плечо, как засвидетельствовали внезапно открывшиеся глаза. А на диване, там, где недавно покоилась, моя голова, осталось влажное пятно.
Я приподнялся на локтях и протер глаза.
— Дронна… что?
— Не знаю.
— Чего ты не знаешь? Я хочу сказать… Черт! Что случилось?
— Я сидел вон в том кресле, — сказал он, — дожидаясь, когда ты проснешься. Мартин сообщил мне, что ты здесь. Я просто собирался передать, что Рэндом хотел увидеться с тобой, когда ты проснешься. Ты меня понял?
Я кивнул, а потом заметил, что из моей руки сочится кровь, точно из того места, куда меня укусил цветок.
— Долго я спал?
— Минут двадцать, не больше.
Я опустил ноги на пол и сел.
— Так почему же ты не разбудил меня?
— Ты козырялся.
— Козырялся? Во сне? Так не бывает! Ты уверен?
— В данный момент, к несчастью, я трезв, — пожаловался Дронна. — У тебя появилось радужное свечение, и ты начал таять. Тогда я подумал, что мне лучше разбудить тебя и спросить, хочешь ли ты этого на самом деле? Что ты перед этим пил? Растворитель для красок?