Девять смертных грехов. Часть третья
Шрифт:
Подумав, я призвал плащ ревенанта. Так я лучше почувствую, если кто-то что-то задумает, а вот его умение скрывать пока использовать не буду. Пусть станет сюрпризом, если дойдет до серьезной заварушки.
— Проходите, — с той стороны ворот нас встретил шеф стражи, тот самый воин, изучавший нас сверху. — Барона уже предупредили о гостях, он ждет.
Со всех сторон к нам незаметно, словно просто так, подтянулось почти два десятка стражников в полной броне. Еще и артефактной — я изучил украшающие доспехи узоры. Кажется, провести допросы нахрапом здесь не получится. Я посмотрел на Хайю, но та лишь пожала плечами и спокойно
Внутри замка в глаза сразу бросились патрули. Мы прошли всего ничего, а встретили две тройки стражников. Все подозрительнее и подозрительнее. А если вспомнить, что мы до сих пор не видели ни одного простого человека, не воина… Обычно слуги постоянно мелькают где-то на фоне, а тут — пустота.
— Что думаешь? — сердце тоже следило за происходящим.
— Скверны в них нет, рубцов на душе от недавних убийств тоже, — тихо ответил я. — Но все равно очень странно.
Тем временем коридоры закончились, и мы вышли в обеденный зал, где на возвышении сидел Боливар Бехар. У него действительно не было обеих рук, но я чувствовал, что в этом человеке еще полно силы. Длинные черные волосы с седыми прядями были собраны в косу, на губе красовались короткие усы, а все остальное выбрито — он точно ухаживал за собой. А еще доспех, который он носил, как и все в этом замке. На безруком бойце он смотрелся не менее странно, чем огромный двуручный меч, замерший рядом с троном.
Пора было начинать разговор, но все молчали.
Пауза затягивалась, однако и я не спешил. А потом свой ход сделала Хайя: выхватила из-за пояса кинжал и со всего размаху метнула его в барона. Лезвием вперед, в стали мелькнул огонек вложенного грааля — мелькнула мысль, что мне бы от такого было очень сложно уклониться. Барон даже не стал пытаться. В воздухе что-то сверкнуло, и сталь перехватила призрачная рука.
— Приятно знать, что ваша чистота помогла вам справиться с раной, — спокойно, словно ничего не случилось, заметила Хайя.
Она решила, что использованный бароном прием был техникой чистоты, вот только… Мне было знакомо то, что гораздо больше походило на призрачную конечность. Барон постарался ее размазать, спрятать детали, но я знал, что искать, и заметил шерсть, а еще когти на кончиках пальцев.
— Нападение на хозяина замка… Даже королю непростительно такое, не то что его шавкам, — голос Боливара Бехара начал набирать мощь, словно он убеждал в чем-то сам себя.
— Интересные у вас техники, — заметил я. Тихо, но барон замолчал и резко подхватил свой меч призрачной рукой.
Теперь это была полноценная лапища с длинной серебристой шерстью, а сталь отвела в сторону выпад лисьего хвоста, вонзившегося в спинку трона в сантиметрах от головы барона.
— Что ты делаешь? — зашипела Хайя.
— Я думал, что мы так ведем переговоры, — так же тихо ответил я.
— Что за меч ты использовал? — резко сменила тему девушка. — Красный, пушистый, никогда не видела ничего такого. А вот барон…
Она подняла взгляд на хозяина замка. Тот продолжал смотреть на мой лисий клинок, все еще висящий у него прямо перед глазами, слушал наш разговор, и, кажется, у меня получилось добиться нужного результата. Теперь еще и барон не имел ни малейшего представления, что же делать дальше.
— Кажется, у нас есть общие знакомые, — я коснулся руки Хайи, попросив уступить мне переговоры.
— Ты тоже предал
— Осторожнее со словами, — остановил я барона.
— А что мне терять? — тот усмехнулся. — Что твои новые хозяева мне сделают? Я заключил с ними сделку, чтобы вернуть руки, но эта подделка, — он махнул лапой из чистоты, — ничем не лучше протезов, что предлагает чистая церковь. Все обман!
— Зачем тебе руки? Разве они не заменят их? — я указал на замерших стражников. После броска Хайи они ринулись вперед, но потом барон остановил их.
— Там, где они мне нужны, другие не помогут.
— Расскажи, — я смотрел в глаза безрукому барону.
— Ты не знаешь? — тот удивился. — Но зачем тогда пришел?
— Расскажи, — повторил я. — И если тебя смущает мой меч, то знай… Однажды я столкнулся с девушкой, что его использовала. Мы подрались, я довел ее до бешенства и сбежал, но вот прием, который она использовала, подсмотрел и взял на вооружение.
— Это невозможно. Сила крови, они говорили, хотя… — барон остановил сам себя. — Они про многое врали.
— Я алхимик, — добавил я объяснение, которое уже не раз меня выручало, и на этот раз его тоже оказалось достаточно. — Иногда я вижу рисунки чужих техник и могу их повторить. Та лисица явно не рассчитывала, что я уйду живым.
Боливар Бехар долго и внимательно буравил меня взглядом, а потом не выдержал и расхохотался. Почему-то моя история показалась ему чрезвычайно смешной. Вот только, несмотря на это, никто и не подумал опускать мечи. Ни стражники, ни сам барон, ни Хайя, ну и я тоже. Драке — быть, но теперь перед ней мы хотя бы сможем что-то узнать.
А то вопросов много, а у кого их потом выбивать, у трупов? Так не факт, что души в них застрянут, да и потом разговорить их непросто.
— Хочешь, научу? — неожиданно вмешалось сердце. И сейчас его голос звучал совсем не так, как обычно: холодно, зло, со странной и притягательной уверенностью.
Глава 6
Дар
Стою, изображаю улыбку и готовность сражаться до конца. Нас двое, против нас барон с техникой какого-то зверя и десяток его стражников. Граали вроде бы есть только у Хайи и Боливара, но сила и время не на нашей стороне. Как скоро сюда подойдет подкрепление?
— Ты сказал о предательстве, — заговорила загонщица. Вот кто точно ни капли не волновался. Может, я все-таки чего-то не знаю о силе помощников Мартины? — Что ты сделал для тех, кто дал тебе новую руку?
— Это не рука! — проревел барон.
— Что ты сделал?! Помогал им грабить королевские обозы? Хотел, чтобы мы проиграли войну нежити?
— Нет, конечно, — Боливар отмахнулся. — Я просто разрешил им забрать нескольких детей, которых они выбрали. Двоих у меня, еще двадцать по соседним баронствам. Пришлось пойти на кое-какие уступки, но я думал, что оно того стоит. Жаль ребятню, некоторых я помню, росли на моих глазах, а теперь, скорее всего, их уже всех зарезали в каких-то темных ритуалах.