Девять снов Шахразады

Шахразада

– Думаю, он еще не приехал, – сказала Маргарита и тихо добавила: – Ведь еще никто не упал в обморок.

– Что ты сказала?

– Что он еще не приехал.

– Это я слышала. А что еще?

– Больше ничего.

– Лгунишка.

Маргарита посмотрела на Пенелопу.

– Тебе не кажется, что графиня обращается со мной ужасно?

– Кто-то же должен, – пожала плечами Пенелопа.

Лицо леди Данбери расплылось в улыбке, и она спросила, обращаясь к Пенелопе:

– На виолончели играет

та же девушка, что и в прошлом году?

Пенелопа кивнула.

– О чем это вы говорите? – поинтересовалась Маргарита.

– Стыдись, ты никогда не слушаешь, – ответила Пенелопа.

– Ну… – сказала Маргарита, которая терпеть не могла, когда пропускала какую-либо шутку. Девушка повернулась к сцене и начала разглядывать виолончелистку. Не заметив ничего особенного, она снова обернулась к своим спутницам и хотела было что-то сказать, но те уже были погружены в беседу, и посторонние им не требовались.

– Хм. – Она откинулась на спинку стула и повторила: – Хм-м.

– Вы проделываете это так же мастерски, как моя бабушка, – раздался мужской голос у нее за спиной.

Маргарита подняла глаза. Вот он – Деймон Сен-Олмс, и появился в самый неподходящий момент.

К тому же единственный свободный стул остался возле нее.

– Ты заметил? – Леди Данбери ударила тростью по полу. – Она заняла твое место. Теперь она моя гордость и моя радость.

– Скажите, мисс Фитцджеральд, – насмешливо поинтересовался мистер Сен-Олмс, – моя бабушка переделывает вас по своему образу и подобию?

Маргарита растерялась, это ее разозлило.

– Пересядь на свободный стул, Маргарита. Я хочу, чтобы Деймон сидел рядом со мной. – Маргарита собралась что-то ответить, но тут вмешалась леди Данбери. – Кому-то надо следить, чтобы он вел себя прилично.

Маргарита шумно выдохнула и послушно переместилась на свободный стул.

– Садись сюда, мой мальчик. Садись и наслаждайся.

Деймон окинул бабушку долгим взглядом и наконец сказал:

– Ты у меня в долгу за это, бабушка.

– Ха! Если бы не я, тебя бы вообще на свете не было.

– На это трудно возразить, – пробормотала Маргарита.

Мистер Сен-Олмс обернулся к ней, по-видимому, лишь для того, чтобы отвернуться от бабушки. Маргарита вежливо ему улыбнулась. Он всегда напоминал ей льва – грозного и хищного, полного беспокойной энергии. Его волосы были неопределенного цвета – не то светло-каштановые, не то темно-русые. Всегда немного растрепанные и не по моде длинные, стянутые в хвост на затылке. Он был высок ростом, с сильным телосложением атлета и немного неправильными чертами лица, делавшими его красивым, а не хорошеньким. А глаза у него были голубые! По-настоящему голубые, вызывающие беспокойство. Почему беспокойство? Маргарита слегка тряхнула головой. Что за дурацкая мысль? У нее тоже голубые глаза,

но они уж точно ни у кого не вызывают беспокойства.

– Что же привело вас сюда, мисс Фитцджеральд? Я и не знал, что вы такая любительница музыки.

– Если бы она любила музыку, – вмешалась леди Данбери, – то давно сбежала бы во Францию.

– Как же она не любит, когда не участвует в разговоре, – буркнул он, не оборачиваясь. – О!

– Что, палка? – вежливо осведомилась Маргарита и стала с интересом наблюдать за тем, как Деймон, не поворачивая головы, схватил трость и ловко выдернул ее из рук бабушки.

– Вот, возьмите и присмотрите за ней. Пока графиня сидит, она ей не понадобится.

Маргарита чуть было рот не открыла от изумления. Даже она не смела так вольно обращаться с леди Данбери.

– Вижу, я наконец произвел на вас впечатление. – Он откинулся на спинку стула с весьма довольным видом.

– Да, – не успев подумать, ответила Маргарита. – То есть нет.

– Как отрадно!

– Я имела в виду, что даже не успела ни о чем подумать.

Он похлопал ладонью по сердцу.

– Вы меня ранили прямо в сердце.

Маргарита стиснула зубы. Он что, издевается? Все ее светские знакомые были ясны ей, как открытая книга. Но Деймон Сен-Олмс ей непонятен. Она искоса глянула на Пенелопу – слышала ли она? Но та успокаивала леди Данбери, которая все еще невыносимо страдала из-за потери своей трости. Маргарита оказалась зажатой между Деймоном Сен-Олмсом с одной стороны и лордом Соммерсхоллом, никогда не отличавшимся худобой, – с другой. Ей даже пришлось немного подвинуться к Деймону, который излучал невероятное тепло.

Боже правый, неужели этот человек лежал, обложившись грелками с горячей водой, прежде чем отправиться на музыкальный вечер? Маргарита стала незаметно обмахиваться программкой.

– Что-то не так, мисс Фитцджеральд? – спросил он, с интересом заглядывая ей в лицо.

– Нет, все в порядке. Просто здесь жарковато, вам не кажется?

Деймон посмотрел на нее немного дольше, чем ей этого хотелось бы, и обернулся к леди Данбери.

– Тебе жарко, бабушка?

– С чего ты взял?

Он опять повернулся к Маргарите и чуть пожал плечами.

– Видимо, жарко только вам.

– Должно быть, – процедила она сквозь зубы, упорно глядя прямо перед собой.

Может, не поздно сбежать в дамскую комнату? Пенелопа станет жаловаться, что она оставляет ее одну, но ведь с ней еще два человека. Можно все свалить и на лорда Соммерсхолла: он все время ерзал на стуле и иногда толкал ее, скорее всего преднамеренно. Маргарита снова чуть-чуть подвинулась вправо. Деймон Сен-Олмс был последним человеком, к которому ей хотелось бы прижиматься. Однако тучный лорд Соммерсхолл привлекал ее еще меньше.