Девять унций смерти
Шрифт:
— Он тоже хотел бы с вами поговорить, — кивнул профессор. — Вы чувствуете себя в состоянии, коллега?
— Конечно, коллега, — откликнулся Шарц.
— Тогда я схожу позову его, — вставая, проговорил профессор Ремигий.
«В Марлеции две столицы и два короля».
Любой марлециец знает и с гордостью повторяет эту поговорку. Даже сам марлецийский король, Его Величество Филипп. Быть может, потому, что она о Марлецийском университете, которым нельзя не гордится. Быть может, потому, что Его Величество король среди всех прочих регалий с особой гордостью носит
И если богатая марлецийская столица, город Белльтерр с его пышным королевским двором и старинными традициями, найдет себе немало равных соперников, а тот же Троанн с легкостью превзойдет ее по богатству, пышности, да притом еще и куда изысканнее окажется, то равных Марлецийскому университету в мире нет. Дошло до того, что мало кому в мире известно название города, в котором оный университет обретается, а ведь немаленький город, там и кроме университета много чего есть, но… так уж повелось, что даже сами горожане куда чаще говорят попросту: Марлецийский университет, так, словно это и есть название города.
Открылась дверь, и второй марлецийский король быстро прошел внутрь.
— Господин ректор! — Шарц приветствовал высокого гостя, лежа по стойке смирно.
— Профессор Брессак! — воскликнул он, заметив второго посетителя.
— Мерзавцы мои, — нежно выдохнул он, заметив, как один за другим в комнату просачиваются его стипендиаты.
— Господа, господа, — тут же вмешался вошедший следом профессор Фраже. — На лекцию немедленно! — говорил он, подталкивая к дверям упирающихся гномов. — Я сказал — на лекцию!
— Но наш наставник…
— Не слишком хорошо еще себя чувствует, — безжалостно обрывал профессор Фраже.
— Но мы должны…
— Учиться, учиться и еще раз учиться!
— Но профессор!
— Я знаю, что я — профессор! А будете тут много разговаривать — из вас профессора сделаю! На лекцию, я сказал!
— У меня вообще сейчас не ваша лекция! — пробовал защищаться кто-то.
— Это вам только кажется, что не моя! — одним ударом опрокидывал защиту профессор. — Живо!
Поверженные профессорским напором, гномы дрогнули и отступили за дверь, там они перегруппировались и еще раз попытались спорить, но были наголову разбиты, сдались в плен и позволили увести себя на лекцию.
«Это какое же количество лекарей сейчас прослушает лекцию по истории! — с улыбкой подумал Шарц. — Ничего, им полезно!»
— Рассказывайте, коллега, — присаживаясь рядом с Шарцем, попросил ректор.
— Сначала вы… ну хоть коротко! — в ответ попросил Шарц. — О том, как сумели так вовремя прийти на помощь.
— Это вопрос к профессору Брессаку и вашим стипендиатам, — улыбнулся ректор. — Однако не будет ли для вас слишком утомительно…
— Не будет, — покачал головой Шарц. — Я должен знать… это важно.
— Хорошо, — кивнул ректор. — Анри, будьте так добры…
— Извольте, — промолвил профессор Брессак. — Когда вы так внезапно исчезли, коллега… — он укоризненно посмотрел на Шарца. — Я весьма удивился. Передать прощальный привет через хозяина постоялого двора — очень на вас не похоже, коллега. Потом пару раз студенты
Шарц с немым изумлением уставился на ректора.
— Так вот кто приказал изуродовать исторические реликвии! — наконец выдавил он.
— И горжусь этим, — кивнул ректор. — Чтобы университет позволял убивать своих? Не бывать этому!
— Что ж, — вздохнул Шарц. — Раз так, давайте теперь я расскажу. Расскажу все, что знаю, и будем решать, что с этим делать.
Когда он закончил, все долго потрясенно молчали.
— Поверить не могу, — наконец выдохнул Анри Брессак. — Эта книга…
Он взял в руки злополучный томик… открыл, вгляделся…
— Выходит, это я во всем виноват, коллега, — сказал он Шарцу. — Нечего сказать — отблагодарил вас за спасение жизни…
— Ваше счастье, что вы мне ее подарили, профессор, — ответил Шарц. — Вас бы они просто убили.
— Они и вас чуть было не убили, — заметил ректор.
— Мне удавалось дурачить их довольно долго, — возразил Шарц. — Я же сам в прошлом лазутчик, так что шансов выжить у меня было побольше, чем у кого другого.
— И все же это было очень опасно, — сказал ректор. — Зачем было так рисковать? Что, если бы они преуспели?
— Я не знал, на что решиться, — отозвался Шарц. — Мне не хотелось подвергать опасности университет, а все остальные, к кому я мог обратиться за помощью… я слишком хорошо знаю, что такое быть секретным агентом, чтоб доверить эту тайну олбарийской или марлецийской секретной службе…
— Марлецийская секретная служба предложила свою помощь в охране университета, — сказал ректор. — Вы считаете, что стоит отказаться, коллега?
— Стоит согласиться, — сказал Шарц. — Марлецийская, равно как и олбарийская секретные службы все равно получат эту тайну, но не раньше нас, лекарей. Надо же нам успеть изготовить противоядия до того, как это отвратительное знание расползется по миру. Так что… пусть охраняют. Это может оказаться нелишним. А заодно стоит предупредить студентов, чтоб не шлялись где попало… хоть это и не поможет, наверное. Им только запрети что-нибудь…
— Значит, противоядия, — сказал ректор.
— Не только! — горячо воскликнул профессор Брессак. — Нам ведь неизвестно, на что способны сами эти вещества! Стоит лишь подобрать правильные дозировки, как они из злейших врагов могут превратиться в могучих союзников.