Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир

Майрон Вики

Чувствуя, что уже опаздывает на обед, Вики позвонила Майклу:

– Я приеду, скажи дочке, что я уже еду, просто опаздываю. Да! И счастливого Рождества!

Затем она стала обзванивать всех ветеринаров, телефоны которых нашла в справочнике. Никто не отвечал. И неудивительно – приближался сочельник. Оставить котенка у Шэрон она не могла, потому что у ее старшей дочери была аллергия на кошачью шерсть. Но и покинуть его Вики уже не могла. Спустя час, когда его перестали бить конвульсии, она бережно уложила его, по-прежнему завернутого в полотенце и с грелкой, в коробку из-под обуви и поехала к Майклу.

– Это котенок

Шэрон, – сказала она Свити, когда та подбежала посмотреть, что у мамы в коробке. – Он очень болен. Но Шэрон нужно было идти на работу, поэтому я обещала ей позаботиться о нем в течение ночи.

Свити посмотрела на неподвижное тельце котенка, закатившиеся глазки и открытый ротик, и по ее задрожавшей губке Вики поняла, что она вот-вот расплачется.

– Свити, он может умереть. – Вики обняла дочку. – Мне очень жаль, но он очень серьезно болен, так что мы с тобой не оставим его одного, правда?

– Да, мама, – прошептала Свити и прижалась к матери.

Они отнесли коробку в ванную, поставили около обогревателя и уселись за обед. Настроение у всех было подавленное, ели без аппетита и едва разговаривали. Каждые несколько минут Вики и Свити на цыпочках подходили к ванной и смотрели, как там котенок. Конвульсии и рвота у него прекратились, но дыхание оставалось очень слабым, казалось, ему с трудом давался каждый вздох. И спустя четыре часа после спасения у него так и не открылись глазки. В начале десятого они попрощались с Майклом. Вики наконец удалось дозвониться до срочной ветеринарной службы, и там ей посоветовали купить какой-нибудь протеин, развести его до жидкого состояния и попробовать дать котенку – может, проглотит несколько капель. По пути домой Вики и Свити остановились у нужного магазина, который как раз закрывался на праздники. Свити, которой совсем не хотелось спать, ждала с малышом в машине.

– Мы же не можем оставить его одного, мамочка!

В магазине оказалась одна банка мясного детского

питания. Вики купила ее и пипетку. Она попыталась дать котенку одну каплю коричневой кашеобразной массы, но он ею давился. Она подливала в кашицу воду, пока та не стала совсем жидкой, и, наконец, около одиннадцати вечера он проглотил две капли. Это был его лимит – две капли протеиновой воды.

– Пора спать, Свити, – сказала Вики, снова завернув котенка в одеяло.

– Но, мама… – Девочке не хотелось уходить от котенка, но она так устала, что заснула, как только легла в постель.

Вики поцеловала ее, пожелала спокойной ночи – ничего себе счастливое Рождество, подумала она – и заварила себе чашку чаю. Час за часом всю ночь она давала котенку по две капли разведенного корма. Каждый раз, когда она видела его неподвижно лежащим на боку, сердце у нее сжималось и ей казалось, что он умер. Но стоило ей подойти, как он начинал поднимать головку. Он позволял ей открыть ему ротик (глаза он по-прежнему не открывал) и влить две капли пищи. Затем она возвращалась на диван, включала рождественскую музыку и еще час боролась со сном.

Должно быть, после четырехчасового кормления она все-таки заснула, потому что вдруг поняла, что уже утро. Она вскочила и побежала в ванную, где несколько часов назад завернутый в одеяло котенок лежал около обогревателя. Увидев его, она ахнула. Котенок стоял на дрожащих лапках и пытался вылезти из коробки.

– Мама, что случилось? – испуганно спросила прибежавшая Свити.

– Ах,

Свити, посмотри! Он жив! Котенок живой!

Вики обняла дочку за плечи, и они вместе смотрели, как малыш утвердился на тоненьких лапках и с огромным усилием перенес лапку из коробки. Затем подтянул вторую лапку, остановился передохнуть и устало посмотрел на мать с дочкой. И наконец последним отчаянным усилием выбрался наружу.

Игрушки и подарки были забыты, Вики даже не стала пить свой любимый русский чай – порошковый чай с сухой апельсиновой смесью и пряностями, а дочка оставила на столе остывать чашку с шоколадом. Весь день они наблюдали за своим рождественским чудом. Большую часть времени из-за крайней слабости котенок лежал на боку, но, как только к нему подносили пипетку, он привставал на передних лапках и вытягивал шейку. Вики никогда не думала, что четырехлетняя девочка способна проявлять такую нежную заботливость, но еще больше ее поражала тяга к жизни крошечного котенка. К середине дня Кристмас Кэт (как они назвали котенка), или сокращенно Кики, проглатывал уже три-четыре капли за одно кормление. Капля за каплей они вливали в него жизнь, и с каждым разом у него прибавлялись силы. В тот вечер, когда Свити ложилась спать, ее последним вопросом было:

– Он выздоровеет?

– Надеюсь, Свити. Ты держалась молодцом, дорогая.

Девочка улыбнулась и заснула. Вики подоткнула ей одеяло, погасила свет, оставив гореть огоньки на елке, и, поглаживая Кики по худому тельцу, включила радио. «Он будет жить», – думала она под звуки музыки и вспыхивающие на елке огоньки, разгоняющие глухую черноту долгой зимней ночи. Она покачивала головой, удивляясь поразительной живучести котенка и своей радости за него.

На следующий день, в пятницу, Вики наконец дозвонилась до ветеринара. Оказалось, что в течение трех дней у доктора заняты все часы приема, но она заверила Вики, что та делала все правильно. «Поддерживайте и дальше этот режим питания, ведь до сих пор он давал неплохие результаты», – сказала она.

В понедельник Вики вышла на работу. Из-за недавней болезни она уже использовала все больничные дни и, как одинокая мать, не могла себе позволить взять отгул. Поэтому несколько раз в день – во время утреннего перерыва, перерывов на ланч и на полдник – она мчалась домой и давала Кики несколько капель разведенной пищи. Ее коллеги считали, что она сходит с ума, ведь она несколько недель сокрушалась, что ей придется взять в дом кошку. «Сама не понимаю, почему я на это соглашаюсь, – недоуменно покачивала она головой. – Надеюсь, моя дочь оценит эту жертву», – словно она собиралась пожертвовать дочке свою почку! И вот теперь она каждую свободную минуту неслась домой, чтобы вернуть к жизни умирающего котенка!

– Я думала, вы не любите кошек, – засмеялась одна из ее коллег, когда Вики вернулась на работу и поспешно снимала куртку.

– Я действительно их не люблю, – отвечала Вики. – А что я могла сделать?

И она говорила правду: кошек она действительно не любила, а вот Кики пробудил в ней любовь. Почему? Потому что он оправдал себя в ее глазах. Потому что он оказался сильной натурой с невероятной волей к жизни. Как только он смог подняться на лапки, еще шатаясь от слабости, он заставил себя вылезти из коробки. Испытание не сломило его, не заставило его сдаться. Он не был слабовольным существом. И этим завоевал восхищение и уважение Вики.