Девять жизней Кристофера Чанта
Шрифт:
— Доедай, он как раз одиннадцатый, — пошутил Кристофер.
Такрой слабо улыбнулся:
— В этом мире о них знают не много. Именно от них пошли все сказки про эльфов. Вот исходя из этого о них и нужно думать — как о холодном, неземном народе, живущем по каким-то своим, непонятным правилам. А я, хоть и родился там, не очень-то их понимаю.
Теперь только Кристофер осознал, что собрать жизни Габриэля будет самым сложным делом, какое ему доводилось делать за все свои жизни. Если это вообще возможно.
— Ты рискнешь пойти со мной в Одиннадцатый? —
— Как только они сообразят, что я все тебе рассказал, они все равно заберут меня туда. — Так рой опять побледнел. — Ты в опасности уже потому, что знаешь об их делишках!
— Тогда мы сообщим всем в замке, а Иоланта и Берил напечатают обращение к правительству. Не может же Драйт убить всех!
Такрой подозревал, что Драйт как раз очень даже может, но в конце концов пошел с Кристофером назад в кабинет, чтобы рассказать, как обстоят дела. Все замерли как громом пораженные.
— Одиннадцатый! — слились воедино голоса. — Ничего не выйдет!
Все принялись убеждать Кристофера, что собрать жизни Габриэля невозможно. Даже доктор Симонсон оторвался от настройки своей «верши для омаров», чтобы подняться наверх и запретить Кристоферу ввязываться в столь рискованное предприятие.
Кристофер ожидал, что встретит отпор.
— Чушь! Теперь вы и без меня сможете поймать Призрака.
Вдруг в наступившей тишине Богиня отчетливо проговорила:
— Я иду с тобой!
— Зачем?
— Мы ведь друзья, — объяснила Богиня. — В книжках Милли никогда не оставляет в беде своих приятелей.
«Препираться с ней бесполезно», — подумал Кристофер. Он подозревал, что она просто боится оставаться одна рядом с Рукой Ашет, но ничего не сказал. К тому же если она пойдет с ним, то вдвоем они будут намного сильнее.
Кристофер оделся так, как посоветовал ему Так рой.
— Чем больше на тебе меха, тем выше у тебя положение.
Кристофер притащил из Средней гостиной тигровую шкуру, которая лежала там на полу, и Богиня прорезала в ней дырку для головы. Мисс Розали нашла подходящий ремень с огромными медными бляхами, а экономка отыскала лисий мех Кристоферу на плечи и норковое боа для Богини.
— Еще добавьте украшений, — подсказал Такрой.
— Только не серебряных! — крикнул Кристофер вслед кинувшимся на поиски помощникам.
На него повесили три золотых ожерелья и нитку жемчуга. Тигровую шкуру разукрасили сережками Иоланты и брошками Берил. На голову Кристоферу намотали золотой вечерний пояс мисс Розали, заколов его на лбу брошью мамы Эрики. Теперь, когда Кристофер двигался, раздавалось позвякивание, как от Богини в храме Ашет. Сама Богиня надела только пучок страусиных перьев на голову и чьи-то золотые браслеты на ноги: нужно было показать, что Кристофер более важная персона. Такрой остался в чем был.
— Они меня знают, у меня вообще нет никакого положения…
Попрощавшись с теми, кто был в кабинете, троица прошествовала к Воротам. Сейчас они были настроены на Одиннадцатый Мир, но мисс Розали предупредила
Все было просто. Подозрительно просто, это они почувствовали сразу. Какое-то мгновение неопределенности, как короткий вздох, — и они очутились в лесу. На них смотрел человек, похожий на Такроя.
Лес был необыкновенно красив: никаких кустов, лишь ровный зеленый ковер под ногами да высокие стройные деревья. Среди гладких блестящих стволов стоял человек, готовый, как испуганная лань, в любую секунду убежать, и смотрел на них через голое плечо. Волосы у него, как и у Такроя, вились, кожа была смуглая, но на этом сходство заканчивалось. Из одежды на нем была только короткая меховая юбка, в которой он был похож на образцовую древнегреческую статую. Дело портило верблюжье выражение лица: человек смотрел недружелюбно и с презрением.
— Позови его, но помни, что я тебе говорил, — прошептал Такрой.
С людьми из Одиннадцатого Мира нужно быть грубым, иначе они просто не будут тебя уважать.
— Эй, ты! — со всей возможной надменностью крикнул Кристофер. — Ты, там, отведи-ка меня к Драйту, да побыстрее!
Человек как будто не услышал. Постояв еще секунду, он шевельнулся и исчез среди деревьев.
— Он что, не понял? — спросила Богиня.
— Возможно, — сказал Такрой. — Но при этом явно хотел показать, что он важнее, чем ты. Он не великая птица в Септе, но ведь всякому в Родственных Мирах хочется казаться значительней, чем есть на самом деле. Ладно, пойдем посмотрим, что из этого выйдет.
— Куда идти? — спросил Кристофер.
— В любую сторону, — усмехнулся Такрой. — Здесь все расстояния и направления подчиняются их воле.
И они пошли куда глаза глядят. Все деревья были одинаковые и росли на равном расстоянии друг от друга, поэтому очень скоро Кристофер перестал понимать, двигается он или стоит на месте. Он оглянулся — и с облегчением заметил в отдалении квадратную рамку Ворот. Интересно, неужели весь Одиннадцатый Мир — сплошной лес? Если да, то совсем неудивительно, что местные жители не пользуются огнем, ведь можно нечаянно спалить целый мир. Кристофер снова посмотрел вперед и с удивлением обнаружил, что они подошли к какой-то изгороди.
Изгородь тянулась между деревьев, и не было ей ни конца ни края. Она доходила Так рою до пояса и состояла из заостренных деревянных колышков, покрытых лаком и вбитых в дерн на расстоянии фута друг от друга. Но как только путешественники попытались пройти че рез колья, те сдвинулись, не желая пропускать незнакомцев. Такрой набросил на колья куртку, чтобы перелезть, но она свалилась на землю. Когда Такрой поднял куртку с земли в шестой раз, Богиня посмотрела направо, а Кристофер — налево: вдруг оказалось, что изгородь окружила их. Заветных Ворот не было видно, одни лишь острые колья вокруг.