Девять жизней
Шрифт:
– Петрам, друг мой. Если бы я хотел послушать лекцию, я бы так и сказал, – мягко перебил Магнус, словно обращался к трехлетнему ребенку. – Мы тратим время впустую.
– Что ж, дело ваше, – лекарь откашлялся, снова пожал плечами и с напускной невозмутимостью подтолкнул кисет к советнику. – Если станет нехорошо, немного поможет алкоголь. Лучше крепкий, но не увлекайтесь. И постарайтесь не волноваться сверх меры. Будет непросто, но вы все же постарайтесь. Ах да, – он выудил из ящика стола еще один мешочек. – Если уж вы собираетесь к ее милости, не забудьте про это. Щепотка на бокал теплой воды до ваших…
Лирой кивнул. Кисеты перекочевали в один из его потаенных карманов, а вместо них на столе появился туго набитый кошель. Петрам взвесил плату на руке и расплылся в довольной улыбке.
– С вами приятно иметь дело, впрочем, как всегда.
– Как и с тобой, – ответил лестью на лесть Магнус. – И, раз уж ты заговорил о делах, есть для тебя поручение.
Лекарь с любопытством наблюдал, как советник выводит каракули на обрывке черновика, после чего принялся за чтение, щуря глаза.
– Это адрес, – констатировал Петрам, когда ему удалось-таки разобрать почерк.
– Адрес, откуда тебе предстоит забрать товар, – уточнил Лирой.
– Товар? – старик поморщился, силясь понять смысл сказанного.
Неожиданно лицо его побелело, глаза наполнились неподдельным страхом. Он вскочил, едва не перевернув тяжелое кресло, и Магнус лишний раз подивился тому, откуда в таком тщедушном старике столько прыти.
– Товар?! – взвизгнул Петрам. – Не-е-ет! Нет, нет, нет, нет, нет! Никакого товара. Полгода назад мне… да я чуть не попался на порошке! Советник Лирой, вы же сами прекрасно знаете, как сейчас обстоят дела. Вся моя сеть разорвана… сбытчики, посредники, осведомители… Те, кто выжил, или залегли на дно, или подались в разбойники. Надежных людей не осталось, только доносчики. Через годик-другой, когда наш дорогой лорд наиграется в героя – да, но сейчас? Это же верная смерть! Слишком рискованно!
Магнус слушал взволнованную тираду лекаря с напускным интересом. Кивал, где надо; где надо, сокрушенно качал головой; даже цокнул языком разок для приличия, но, когда Петрам закончил, загнал его в кресло одним только взглядом.
– Товар, – вкрадчиво произнес он и, выдержав театральную паузу, продолжил: – сырой, низкого качества. Твоя задача – привести его в порядок, сделать, как говорится, из дерьма конфетку. Я пришлю за ним кого-нибудь послезавтра. Если заказчики будут довольны, буду доволен и я, а если буду доволен я – ты тоже внакладе не останешься.
Рядом с тугим кошельком упали две его точные копии. Петрам застонал, неосознанно вжимаясь в потертую кожу глубокого кресла. Глаза его молили о пощаде, но вслух он не произнес ни единого слова.
– Успокойся, мой друг, – примирительно произнес советник и встал с ненавистного стула. – Ты же знаешь, Магнус Лирой не дает в обиду своих. Ну а если у нас с тобой ничего не сложится – специалиста всегда можно заменить, каким бы хорошим он ни был. Ну так что, могу я на тебя рассчитывать? Ну и отлично. Сегодня вечером, не забудь.
Не дожидаясь, пока Петрам опомнится, советник вышел из кабинета и торопливо покинул дом лекаря. Если бы он вел список задач на день, рядом с еще одной можно было ставить жирную галочку.
4.
В Крепость Магнус вошел через один из служебных входов, не обращая
С чрезвычайно деловым видом советник миновал самую оживленную часть пути и, прибавив шаг, завернул к гостевым спальням. Прислуга сновала здесь редко и вылезала из своих нор, только когда в Крепости останавливались гости. Сейчас коридоры, как и надеялся Магнус, пустовали, а комнаты хранили свои тайны за запертыми дверьми. Все, кроме одной.
Лирой приблизился к ней, потянулся к металлической ручке и улыбнулся, чувствуя, как екнуло сердце. Он прошел суровую школу: голодал, воровал, дрался и убивал, прежде чем смог чего-то добиться в этой жизни. Так что удивляться очередному синяку или трупу в канаве он перестал уже очень давно. У женщин он тоже имел успех, не оглушительный, конечно, но похвастаться дюжиной пикантных историй все же мог. Однако всякий раз, когда дело касалось прекрасного пола, он ощущал необъяснимый подъем и волнение. И эти ощущения нравились ему до дрожи в коленях.
Воровато озираясь, Магнус приоткрыл дверь и протиснулся в комнату. В спертом воздухе покоев витал запах пыли и сырости. Тряпки служанок наверняка не касались здешней мебели, по меньшей мере, месяц. Помедлив немного, советник подошел к прикроватной тумбочке и провел пальцем по ее гладкой поверхности. Глядя на остатки серой пыли, он недовольно поморщился, затем поднял графин и подозрительно принюхался. Но нет, вода не показалась ему старой или затхлой, а стакан неподалеку – грязным. Хороший знак.
Магнус сглотнул, вспомнив, что его ожидает, и потянулся к одному из своих потайных кармашков. Ссыпав белый порошок из кисета в сосуд, он плеснул в него воды и взболтал мутный раствор. Спустя минуту жидкость снова стала прозрачной, но при взгляде на нее Лироя передернуло. Тем не менее отступать он не собирался.
Зажмурившись, советник одним могучим глотком опорожнил стакан и тут же согнулся пополам, пытаясь дотянуться до графина трясущейся рукой. Дикая горечь наполнила, казалось, все его нутро, из глаз хлынули слезы. Чудовищный спазм скрутил желудок, и Магнусу стоило невероятных усилий удержать снадобье в себе. Он судорожно приложился к хрустальной посудине и принялся жадно пить, едва не захлебываясь. Кадык заходил вверх-вниз, словно насос, холодные струи воды потекли по подбородку, по шее, под одежду.
Оторвавшись от горлышка, Магнус закашлялся и оперся о тумбочку двумя руками, наблюдая, как капли срываются с его дрожащих губ и падают в пыль. Горечь отступала, но ей на смену пришел жар. Духота спальни сделалась невыносимой, лоб мгновенно покрылся испариной. Захотелось сесть. Сердце не встрепенулось… о нет! Оно бешено взвилось, напоминая поступь несущегося галопом скакуна.
– С вами все в порядке? – сквозь стук в ушах донесся до Магнуса озабоченный голос.
– Я… – он выпрямился и, смахнув пот со лба, попытался улыбнуться. – Да, конечно… просто голова закружилась.