Девятая директива
Шрифт:
Все три линии заняты, я непрерывно набираю эти три номера, чтобы прорваться, когда кончится разговор по одному из них. Мне пришлось проделать это раз десять, прежде чем я дозвонился; за это время я еще раз обдумал задание — задание Куо, а не мое. Как это я раньше не догадался! А он очень ловко все провернул.
Ты зажигаешь фонари… движешься в темноте… Есть места, куда свет не доходит, ты обходишь их, потому что фонари слишком слабы, чтобы осветить все вокруг… все понятно!
Одна из линий посольства наконец освободилась, и я сказал в трубку:
— Дайте
15. Захват
Пока я решил с Ломэном не говорить. У него будет ко мне много вопросов, и я хотел иметь ответы на них.
Переговорив с комнатой № 6, я вышел из бара и двинулся по Линк Роуд. Толпа несколько поредела, но на улице все еще было много людей, они обсуждали случившееся. На месте происшествия все изменилось: полиция расставила барьерчики. Там, где королевский лимузин врезался в толпу, работала поливальная машина, над мостовой поднимался пар. Все машины “скорой помощи” уехали.
Люди все еще были в шоке: я проходил мимо плачущих женщин, которых тщетно успокаивали мужья. Те, кто оказался рядом с местом происшествия, нескоро забудут случившееся. Вокруг суетились фотографы, репортеры брали интервью.
Зато около моего дома никого не было, все спешили присоединиться к толпе на повороте. Изнывая от липкой жары, я взбирался на последний этаж.
У меня было время составить полную и геометрически точную картину происшедшего, пока я смотрел из окна вниз.
Задание Куо состояло из одного выстрела. Мы с Ломэном это знали. Этот выстрел решал судьбу операции. Но после того, как выстрел был сделан, задание Куо вступило в новую фазу, о которой мы не знали ничего. А Куо профессионал и, наверно, не зря собирал такую подробную информацию: чтобы сделать один выстрел, такая информация не нужна. Он подготовил свою операцию столь же тщательно, как собирал винтовку: детали своего плана он подогнал к деталям моего. Я сам стал частью замысла Куо и действовал безупречно, словно по его приказу.
План Куо увенчался полным успехом, а единственный результат — никому не нужный труп в храме Фра Чула Чеди. Это был седьмой из людей Куо, он присоединился к ним последним, это о нем сообщил мне Пангсапа. Тот, кого я убил, был не Куо: на нем не было золотых запонок, да к тому же снайпер вроде Куо сочтет ниже своего достоинства пользоваться дешевым карабином. Я убил подсадную утку, подсадил мне ее Куо.
Злиться на собственные ошибки глупо, пользы от этого никакой, и все же, сидя в этой душной комнате, я Дрожал от злости.
В дверь склада воздушных змеев кто-то воткнул канцелярскую кнопку — звонить на конспиративку, поэтому, как только я сложил свои инструменты (от них теперь мало проку), я позвонил Варафану на Сой Суек.
— Гелиотроп готов?
— У меня было мало времени. Все же вечно торопятся. Но если будете проезжать мимо, зайдите ко мне в мастерскую, наведите справки.
Я решил пройтись, не нанимая велорикшу; гнев во мне еще не улегся, а я должен разговаривать с Ломэном спокойно. Мне очень понадобится спокойствие.
У
Меня снова запихнули в кабинет атташе по вопросам культуры, ко мне снова вышла мисс Мэйн. Я с трудом ее узнал. Все было то же: красивая походка, элегантная одежда, та же странная левая щека. Однако в голосе не было прежней уверенности, глаза часто мигали после пережитого испуга. В первый раз она была похожа на женщину, а не на механическую богиню.
Я, наверно, тоже изменился: в первое мгновение она меня не узнала. Так мы и стояли, прислушиваясь к шуму из коридора; там трезвонили телефоны, хлопали двери. Словом, чинный покой, которым так самодовольно гордилось посольство, сменился форменным переполохом.
— Проводите меня в комнату № 6, — сказал я.
— Разумеется.
Она не пошевелилась и не отвернулась. Все, что она хотела рассказать, все вопросы, которые она хотела задать, — все ушло в мигание глаз.
— Вам удалось что-нибудь сделать? — спросил я. Именно она подошла к телефону, когда я наконец дозвонился из бара на Линк Роуд.
— Да.
Голос ее дрожал.
— Таиландцы проводят срочные поиски: об исчезновении было сообщено за несколько минут до отбытия кортежа. Пришлось их уговаривать, но мне удалось убелить их.
Она даже стоять не могла спокойно. Нервы у нее пошаливали, ее била дрожь. Значит, если верить Ломэну, она работает в разведке. Не надо бы им брать на работу таких вот девочек и мальчиков. Такие, чуть что, сразу ломаются. Как сейчас.
Я спросил ее:
— Они будут использовать вертолеты? Армейские части подключены к поискам?
— Сами решат, как действовать. Я лишь подчеркнула важность наблюдения за пристанями, аэропортами и дорогами, которые ведут к границе с Лаосом…
— С Лаосом?
— Это самый быстрый путь в Китай.
Ломэн мог что-то об этом знать. Надо было его спросить.
— Что вы сказали Ломэну?
— Ничего.
— Где комната № 6?
— Я провожу вас.
Она с трудом отвела глаза от моего лица. Я пошел за ней по коридору, и мы увидели посла Коул-Верити: крупный мужчина с пепельно-бледным лицом, в парадной форме при всех орденах и в золотых эполетах. Он был окружен перепуганной посольской шушерой. Эти дармоеды что-то невнятно лепетали, а он на них форменным образом орал:
— Так скажите им, что положение чрезвычайно серьезное — поэтому мы ничего и не сообщаем. И скиньте их всех с лестницы, в посольство не войти, на коммутаторе пусть пропускают только звонки в город Макмэхон, зайдите и возьмите с собой Стрейкера.
Двое отделились от толпы, Коул-Верити открыл дверь.
Ломэн подошел с другой стороны. Если уж у него такие глаза, что же с Винии Мэйн спрашивать. Во мне снова шевельнулась ярость:
— Черт бы вас всех подрал! Кто-то должен был это сделать.