Девятая директива
Шрифт:
Потому-то вчера и заговорил о последствиях. Но, по-моему, думал он о последствиях для нас, а не для всей Юго-Восточной Азии.
Предложенный мной план был весьма прост: он основывался на семи факторах.
1) Хотя угроза убийства подданного Великобритании существует, ответственность за его безопасность несет правительство Таиланда.
2) Параллельную охрану осуществляют несколько британских служб: телохранители из специального отдела Скотланд-Ярда, служба безопасности, разведка и полуофициальные организации при посольстве Великобритании. (Некоторые из них таиландцы официально признают, некоторые нет.) Все эти службы работают в условиях давно установившейся междоусобной вражды.
3) Ни я, ни Ломэн не можем даже через
Наши попытки были бы похожи на усилия темного знахаря давать советы маститому хирургу.
4) По той же причине — нас не существует — мы не можем ничего сделать официально: ни посоветовать, ни сообщить.
5) Предположим на минуту: мы предупредим полковника Рамина об опасности, которую представляет Куо. Тогда полковник должен организовать облаву и арестовать Куо по подозрению в подготовке убийства. Но я после многих дней слежки за Куо прекрасно его знал: у Куо останутся на свободе один или два сообщника, готовых совершить убийство вместо него. Полковник Рамин не будет даже нас слушать, а если и послушает, все равно решит, что с арестом Куо опасность будет ликвидирована.
6) Значит, на сотрудничество с полковником Рамином надежды нет. Настаивать на аресте Куо бессмысленно — с его арестом опасность не исчезнет.
7) Остается надеяться, что таиландским и английским спецслужбам удастся предотвратить попытку покушения. Но если им не удастся этого сделать, между убийцей и Представителем останется одно препятствие — я и Ломэн.
Из всего этого следуют два вывода:
1) Ломэн санкционировал убийство только потому, что Управления “не существует”. Дисциплина в нем беспрекословная, но официально оно не подчинено никаким департаментам или министрам. Управление действует только тогда, когда появляется брешь в заслоне, созданном разведывательными службами. Любая акция предпринимается по серьезном размышлении, даже если она выходит за рамки уголовного и международного права. В случае разоблачения Управление само заботится о себе, виновных, кроме него, нет. Есть множество причин, по которым существование Управления отрицается, но самая главная: оно прибегает к незаконным методам ради целесообразности и эффективности. Эти методы не исключают и убийство.
2) Учитывая, что руководитель операции решил санкционировать убийство, оно не совершается просто так. Мы действовали, исходя из версии, что Куо прибыл в Бангкок, чтобы убить Представителя. До того как он исчез, я имел много возможностей убрать Куо. Но Ломэн правильно рассудил: если уж ликвидировать кого-то в самый последний момент. Только уверенность в намерениях Куо дает нам моральное право на убийство. А установить его намерения можно лишь в точное время и в определенном месте. Все это я назвал “встречей”. Существовала еще одна причина, почему мы не могли убрать Куо до двадцать девятого. Это оказалось бы бесполезным — с тем же успехом его могли арестовать люди полковника Рамина. Все равно оставалась бы опасность со стороны людей Куо. Буду абсолютно точен: это и была основная причина, по которой мы щадили Куо. Управление руководствуется законом джунглей.
Итак, суть моего предложения: чтобы предотвратить попытку покушения, надо позволить Куо разработать свой план; пусть он его постоянно улучшает. Зато когда Куо будет готов нажать на спусковой крючок, у него уже не будет времени задействовать запасной вариант. Можно предположить, что он поставит своего человека у входа в храм. Тогда, даже если полковник Рамин решит обыскать здание и арестовать Куо в последнюю минуту, когда кортеж въедет на Линк Роуд, этот человек Куо успеет дать условный сигнал второму снайперу. Такой план был бы профессиональным, а Куо профессионал.
Какие бы меры ни принимали таиландские
А Ломэн беспокоился вот почему: приняв мой план, он санкционировал предумышленное убийство. Если меня поймают и будут судить, мне придется, защищаясь, назвать других людей, чтобы выговорить себе смягчающие обстоятельства. Если же я (пусть косвенно) впутаю в это дело других лиц, то, как дважды два, выяснится, что Управление существует. А когда станет известно, что оно существует, оно никому уже не понадобится. С другой стороны, если я промахнусь. Представитель будет публично казнен. Но и это не все: я могу убить Куо зря — в том случае, если Куо разработал запасной вариант со вторым снайпером. В этом случае Представитель все равно будет убит.
Теперь я злился на Ломэна, потому что он не утаил своих страхов, пусть даже и зряшных, и разозлил меня не тем, что нарушил святое правило, которое Управление вдалбливает руководителям всех операций, а тем, что напомнил о моих собственных страхах, которые мучили меня сейчас, когда я сидел на корточках в маленькой комнате на последнем этаже, положив на колени “хускварну”.
Будь он проклят за это.
Для меня этот долгий день как бы разделился на три действия.
С утра, в течение нескольких часов, Линк Роуд из моего окна выглядела нормально. Правда, все-таки объявлен нерабочий день, на тротуарах было уже полно народу.
В одиннадцать часов я послушал по транзистору последние известия. Главное сообщение: принц Удом провел спокойную ночь, но еще несколько дней вынужден будет соблюдать постельный режим. Вместо него в машине с высоким гостем поедет Его королевское высочество принц Раджадон, который временно прервал обучение в Базельском университете, чтобы участвовать в торжествах.
В последних известиях сообщался и окончательный маршрут кортежа. Информация Пангсапа оказалась абсолютно верной Точный маршрут сообщили в первый раз, и через час народу перед моим домом заметно прибавилось. Полиция натягивала канаты, отделяя толпу от проезжей части. Полицейские на мотоциклах в рупоры приказывали водителям снизить скорость, чтобы не подвергать опасности пешеходов.
Между храмом и зданием, где обосновался я, Линк Роуд изгибается под углом градусов в сто пятьдесят, и там народу скопилось больше, чем в других местах; оттуда лучше всего видно проезжую часть.
Улица была красива: флаги, цветы, яркие транспаранты, женщины в шелковых одеяниях. В начале третьего весь транспорт пустили по Рама IV, тишину на Линк Роуд нарушал только гул толпы. Группа священников-браминов выделялась в этой красочной толпе ярким желтым пятном. Палило солнце, зонтики распускались, как большие цветы; шныряли продавцы прохладительных напитков. Детишки сияли, когда отцы сажали их на плечи. Взад и вперед сновали полицейские, у некоторых женщин они забирали букеты, взвешивали их в руке и отдавали обратно.
Вдоль канатов ограждения стояли санитары из таиландского “Красного креста”.
Вдруг я услышал, как внизу открыли дверь Я крадучись прошел к лифту. Колодец лестницы усиливал голоса полицейских. Они начали обыскивать второй этаж, захлопали другие двери. Я вошел в лифт. Электричество в доме было отключено. Но накануне я проверил рычаг ручного аварийного управления и теперь, повернув его, поставил лифт между пятым и шестым этажами. Все мои вещи были в лифте, в комнате я ничего не оставил. Дешевый ковер, спальный мешок, тренога, фотоаппарат, бинокль и винтовка. Лифт напоминал сейчас небольшой комиссионный магазин.