Девятихвостая академия
Шрифт:
— О-о! Так... Значит, я должна сделать фигурку, дес!
— Именно. Создать существо, что одним только своим видом будет предвещать смерть противнику за сорок секунд, — кивая, поддержал Лео. — Хочешь, подкину идейку? А то Шакко несколько пугается твоих членистоногих друзей, — бросив взгляд на поежившуюся кицунэ, Лео вложил ручку в ладошку Кику. — Рисуй собаку.
— Собаку?! — испуганно сказала Шакко, явно собираясь пожаловаться, что подобное — явно не лучший выбор для лисиц.
— Рейко ведь говорила, что идея синигами для этих земель чужая, — объяснил Лео. — Так что же подойдет лучше, чем образы с Запада?
— Хорошо,
— Еще одна деталь... У них — рыжие, почти красные уши, поэтому.., — начал было Лео, но Кику уже сама проткнула палец и осторожно раскрасила уши существа. — Хм, да... Кун Аннун[72], кельтские предвестники смерти, — добавил парень, когда увидел итоговый вариант, а Кику, подписав катаканой изображение, вырвала листок и тут же начала складывать фигурку.
— Вы ведь хотите испытывать прямо здесь? — уточнила Шакко, опасливо отходя подальше. — Не думаю, что это такая уж хорошая идея.
Лео скрыл улыбку — если даже эта кицунэ прониклась атмосферой, то Кику должна быть уверенней, чем когда-либо. Так и оказалось: лисица, закончив фигурку, отошла подальше, оказавшись в полумраке этажа. Ее глаза сверкнули, отражая тусклые лучики бумажных фонарей, а затем кицунэ бросила фигурку вперед, говоря:
— Стань вестником моего приближения, носителем ауры ужаса и тлена, клинком моей воли и вершителем судеб тех несчастных, что выступят против Принцессы Смерти, дес! Явись, Мофу-мофу-сан[73], Десбрингер мод активато! Дес! — перейдя на крик, Кику даже задышала тяжело, но Лео увидел, как ее шерстка на миг посеребрилась. Но ничего не произошло.
Цок-цок, — обернувшись на звук, Лео увидел, как Шакко в ужасе пятиться, и, в итоге, не выдержав, лисичка сорвалась на крик и убежала за лестницу. Вслед ей зазвучал лай, необычный, будто бы измененный, переменчивый в своих гармониках и амплитуде, настолько нереальный и пугающий, что услышав его, Лео почувствовал, как мурашки бегут по спине, а волосы встают дыбом.
Кику же упала на колени и закрыла лицо ладошками, смотря в пустоту. По ее щекам скатились крупные слезки, сверкнувшие бриллиантами в отраженном свете, и Лео даже не сразу увидел, что под ладошками у лисицы улыбка: она плакала от счастья. Взгляд Кику проследил за невидимым существом до лестницы, после чего кицунэ вскочила и бросилась следом.
— Стой, Мофу-мофу-сан! Туда нельзя! Вернись сейчас же!
— Кья-а-а-а! — на этот раз тоненький визг разнесся со стороны улепетывающего «лиса», перескакивающего через ступеньки — его драные джинсы теперь оказались еще более рваными, чем в прошлые разы, с тем лишь отличием, что свежие прорехи оказались на заднице.
— Фух! Остановись, Мофу-мофу-сан, хороший мальчик, дес! — обняв пустое место, Кику погладила воздух, после чего радостно воскликнула: — Это же мой посмертный спутник, дес! Ясухиро-сан, я все еще мечтаю увидеть, как вы трагически погибнете, пожертвовав собой ради...
Глаза превращенного тануки округлились, как только он узнал Кику, после чего ёкай тут же с хлопком исчез в дымке: на пол, громыхая, упала метла с листочком, прилипшим к ручке.
— Ты свободен, дес! — щелкнув пальцами, Кику подобрала бумажную фигурку, появившуюся рядом с ней, и бережно положила
— Там метла убегает, — недовольным тоном сказала Шакко, на что Кику ахнула и побежала к попытавшемуся скрыться тануки. Шакко тем временем подошла к Лео и, фыркнув, сложила руки на груди.
— Ты слишком добр со всеми, — буркнула девушка.
— И что же, надо со всеми ругаться из-за того, что ты ревнуешь? — хмыкнув, тихо ответил Лео.
— Вот еще! Чего бы мне вдруг ревновать? Глупость какая, — надув щечки, лисица стала тревожно помахивать хвостом.
— Я вот тоже так подумал. Это разве не повышение общей эффективности нашего горе-отряда?
— Угу. Было бы еще лучше, если бы ты все-таки рассказал, что на самом деле умеешь, кельтский волшебник, — нахмурившись сильнее, сказала Шакко, посматривая на спутника.
— Секрет, — подмигнув, ответил Лео. — Кажется, Ясухиро нужно спасать, — добавил парень, меняя тему.
«Если даже какой-то недобитый полукровка был в состоянии вызывать псин, то подобная кицунэ тоже должна справиться с чем-то схожим», — рассуждал Лео и даже подумывал над тем, чтобы рассказать свои догадки, но решил оставить все при себе: в конце концов, он просто придал Кику уверенности, а все остальное она сделала сама. Если Шакко разболтает, то это может снова повлиять на черную кицунэ, чего Лео не хотелось — сейчас он был рад успеху не меньше, чем Кику.
— Так вот, мы пробиваемся вперед, все в кровище и кишках наших врагов, дес! — взахлеб рассказывала Кику, вцепившись в согнувшуюся метлу. — И тут тебя рассекают напополам огромным тесаком, дес! Целились в мое бренное тельце, но ты защитил меня и принял смерть, дес! Я, умилившись твоему самопожертвованию, плачу и держу тебя за окровавленные руки, шепча слова сожаления, дес! Или за одну руку, дес? Разрубили вдоль или поперек, дес? Если вот так, то у тебя могли и черепушку...
— Я больше не могу! — взвыла метла, обернувшаяся на этот раз тануки в его обычном виде, разве что растянутая одежда осталась прежней. — Шакко-тян, дорогая моя, угомоните свою помощницу, и я дарую вам хвост! — грузно переваливаясь, тануки сделал несколько шагов, несмотря на то, что Кику вцепилась в него и продолжала болтать о том, как именно его расчленят в неравном бою.
— Хвост? — заинтересовавшись, Шакко подбежала к тануки и прищурилась. — Это какой-то трюк?
— Что ты, что ты, я шел недавно, топ-топ-топ по магическим лабораториям Древних, а там хвост. Дай, думаю, прихвачу для моей дорогой покупательницы, подарок от души! — расплывшись в нервной улыбке, тануки выудил прямо из воздуха роскошный пушистый хвост, у основания которого находилась серебристая втулка.
— И куда я, по-твоему, должна такое девать? — распушив свой родной хвост, Шакко тихо зарычала. — Хентай! Держать при себе фальшивые хвосты, общаясь с кицунэ, да я тебя сейчас сама располовиню на радость Кику!