Девятнадцать минут

Пиколт Джоди Линн

Майкл Бич видел, как Зоя Паттерсон выходила из комнаты, где сидели свидетели. Это было необычное сборище, где были и неудачники, вроде него, и популярные ребята, вроде Бреди Прайса. Еще удивительнее было то, что никто не собирался разбиваться на привычные группы – очкарики в одном углу, спортсмены в другом и так далее. Вместо этого всепросто сидели рядом за длинным столом для переговоров. У Эммы Алексис – одной из популярных красивых девчонок – была парализована нижняя часть тела, и она подкатила свое кресло-каталку прямо к Майклу. Она спросила, не поделится ли он с ней

своим глазированным пончиком.

– Когда Питер только вошел в спортзал, – спрашивала прокурор, – что он делал?

– Размахивал оружием, – сказал Майкл.

– Ты видел, какое это было оружие?

– Что-то небольшое.

– Пистолет?

– Да.

– Он что-то говорил?

Майкл бросил взгляд на стол защиты.

– Он сказал: «Эй, качки, построились».

– Что случилось потом?

– К нему бросился один парень, словно хотел его повалить.

– Кто это был?

– Ноа Джеймс. Он учится… учился… в выпускном классе. Питер выстрелил в него, и он сразу упал.

– Что случилось потом? – спросила прокурор.

Майкл сделал глубокий вдох.

– Питер сказал: «Кто следующий?» – и мой друг Джастин схватил меня и потащил к выходу.

– Как долго вы с Джастином дружили?

– С третьего класса, – ответил Майкл.

– А потом?

– Питер, наверное, заметил движение, повернулся и начал стрелять.

– Он попал в тебя?

Майкл покачал головой и сжал губы.

– Майкл, – осторожно спросила прокурор, – в кого он попал?

– Джастин бежал передо мной, когда начались выстрелы. А потом он… он упал. Везде была кровь, и я пытался ее остановить, как показывают по телевизору, я прижал руки к его животу. Я ни на что больше не обращал внимания, а потом вдруг почувствовал, что к моей голове приставили пистолет.

– Что случилось?

– Я закрыл глаза, – сказал Майкл. – Я думал, что он меня убьет.

– А потом?

– Я услышал щелчок, а когда открыл глаза, он вытащил из пистолета ту штуку, куда вставляются пули, и поставил туда новую.

Прокурор подошла к столу и подняла обойму. От одного только ее вида Майкл вздрогнул.

– Это он вставлял в пистолет? – спросила она.

– Да.

– Что произошло после?

– Он не стрелял в меня, – сказал Майкл. – Три человека побежали через спортзал, и он последовал за ними в раздевалку.

– А Джастин?

– Я видел, – прошептал Майкл, – я видел его лицо, когда он умирал.

Первое, что он видел, просыпаясь по утрам, и последнее, что он видел, перед тем, как уснуть, было мгновение, когда свет в глазах Джастина погас. Когда человека покидает жизнь, это происходит не постепенно, а в один миг, словно кто-то задергивает занавеску на окне.

Прокурор подошла ближе.

– Майкл, – спросила она, – с тобой все в порядке?

Он кивнул.

– Вас с Джастином можно было назвать качками?

– Сомневаюсь, – признался он.

– Вы пользовались популярностью в школе?

– Нет.

– Тебя или Джастина кто-нибудь обижал в школе?

Майкл впервые посмотрел на Питера Хьютона.

– А кого не обижают? – спросил он.

Ожидая своей очереди выступить в защиту Питера, Лейси вспоминала, как впервые поняла, что может ненавидеть собственного ребенка.

Льюис пригласил на обед какого-то светила экономики, и Лейси специально взяла выходной, чтобы убрать в доме. Несмотря на то что она, несомненно, была прекрасным акушером, специфика ее работы не позволяла

регулярно чистить унитазы и выметать клубки пыли из-под мебели. Обычно она не обращала на это внимания, полагая, что дом, хранящий следы обитания людей, лучше сверкающего стерильностью. Вот только перед приходом гостей в ней заговаривало самолюбие. Поэтому в то утро она проснулась, приготовила завтрак и уже вытерла пыль в гостиной, когда Питер, который тогда уже второй год учился в старшей школе, с сердитым видом опустился на стул за кухонным столом.

– У меня нет чистого белья, – кипел он, хотя в доме было правило: когда его корзина с грязным бельем наполняется, он должен сам выстирать свои вещи. Лейси так мало просила его сделать по дому, что не считала это очень уж тяжелой обязанностью.

Лейси предложила ему одолжить что-то из вещей отца, но Питеру эта идея показалась отвратительной, и она решила предоставить ему возможность самому разобраться с этой проблемой. У нее и так было полно дел.

Она обычно позволяла Питеру содержать свою комнату в полнейшем беспорядке, но сегодня, проходя мимо, он заметила корзину для белья. Что ж, она все равно сейчас занималась работой по дому, а он был в школе. Она могла бы сделать это вместо него. К тому времени, когда Питер вернулся из школы, она не только пропылесосила и вымыла полы, приготовила ужин из четырех блюд и убрала на кухне, но и выстирала, высушила и сложила три партии Питеровой стирки. Она сложила чистую одежду на кровати, и вся поверхность двухметрового матраца была занята стопками штанов, футболок и трусов. Ему оставалось только развесить все в шкафу и сложить в ящики комода.

Питер пришел хмурый, без настроения, и сразу же поспешил наверх, в свою комнату, к своему компьютеру – туда, где проводил большую часть своего времени. Лейси, которая в этот момент в резиновых перчатках чистила ванную, ожидала, что он заметит, сколько она для него сделала. Но вместо этого услышала недовольный голос:

– Господи! Я что, должен все это убирать?

А потом он так громко хлопнул дверью своей комнаты, что стены задрожали.

У Лейси вдруг потемнело в глазах. Она по собственной инициативе решила сделать приятное своему сыну – очень разбалованному сыну, – и вот как он ей отплатил? Она стянула перчатки и бросила их в умывальник. Затем, громко топая, поднялась в комнату Питера и рывком распахнула дверь.

– Что с тобой?

Питер посмотрел на нее.

– Это с тобой что? Посмотри на этот бардак.

Что-то внутри нее щелкнуло, и она взорвалась.

– Бардак? – повторила он. – Я убрала бардак. Ты хочешь увидеть бардак?

Она прошла мимо Питера и столкнула стопку аккуратно сложенных футболок. Она сбросила на пол его трусы. Она сгребла кровати в охапку его штаны и вывалила их не его компьютер так, что башня из компакт-дисков упала, и они рассыпались.

– Ненавижу тебя! – закричал Питер, и, не задумавшись ни на секунду, Лейси прокричала в ответ:

– И я тебя ненавижу!

И в этот момент она вдруг поняла, что они с Питером были теперь одного роста, что она ругается с ребенком, глядя прямо перед собой.

Она выскочила из комнаты Питера и хлопнула за собой дверью. Почти сразу же Лейси расплакалась. Она на самом деле так не думает, правда, не думает. Она любит Питера. Она просто, на какое-то мгновение, возненавидела то, что он сказал, что он сделал. Когда она постучалась, он не ответил.

– Питер, – сказала она. – Питер, прости, что я так сказала.