Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Гудкайнд Терри

— И как долго ты будешь блуждать в неизвестности, пока армия Имперского Ордена все ближе подбирается к нашим позициям? Вмешательство Энн в мою жизнь понравилось бы мне не больше, чем тебе ее вмешательство в твою. Но она делает это из самых добрых побуждений. Она пытается сохранить нашу свободу. Она хочет спасти невинных людей от угрозы завоевания их ордой скотов.

Ричард проглотил комок в горле.

— Я должен подумать, должен собраться с мыслями. Там, в комнате я нашел несколько книг, и хочу просмотреть их. Мне нужно время, чтобы подумать,

и посмотреть, смогу ли я выяснить, что случилось и почему. Если я не смогу ничего придумать, я хотя бы решу, что мне делать дальше.

— А если ты не придумаешь, что делать дальше?

Ричард склонился на руки, глядя в темноту. Он изо всех сил старался сдержать слезы.

— Прошу тебя…

Если бы только понять, с кем нужно бороться. Если бы можно было узнать, кто его враг. Но он не знал, как бороться с тенями в собственном сознании.

Никки мягко положила руку ему на плечо.

— Все хорошо, Ричард. Все хорошо.

Глава 55 (MagG)

Никки постучалась в дубовую дверь с закругленной верхней частью. Рикка, стоя у нее за спиной, тоже ждала ответа.

— Войдите, — раздался приглушенный голос.

Никки показалось, что, этот глубокий сильный голос принадлежит не Зедду, а скорее Натану. В небольшой комнате, где дед Ричарда любил работать, она увидела пророка вместе с Энн. Ожидая свою гостью, аббатисса стояла, спрятав руки в рукава простого темно-серого платья. Натан, в темно-коричневых штанах, высоких сапогах и белой рубашке под широким плащом, больше походил на искателя приключений, чем на пророка.

Зедд в простом балахоне спокойно стоял в простенке между окнами, возле книжных полок, сложив руки на спине. Казалось, он погрузился в свои мысли, не сводя пристального взгляда с Эйдиндрила, раскинувшегося у подножия горы. Вид из окон открывался красивый; Никки понимала, почему он так любит эту комнату. Рикка начала закрывать тяжелую дверную створку.

— Рикка, дорогая, — сказала Энн с привычной улыбкой аббатисы, привлекая внимание Морд-Сит. — У меня все еще першит в горле от дыма, когда это ужасное существо подожгло библиотеку. Тебя не затруднит заварить для меня чашечку чая, возможно даже, с капелькой меда?

Рикка, придержав полузакрытую дверь, пожала плечами.

— Нисколько.

— А не осталось ли немного ваших замечательных бисквитов? — широко улыбаясь, спросил Натан. — Они изумительные, особенно когда теплые.

Рикка пристально оглядела каждого из собравшихся в комнате.

— Я принесу бисквиты, чай и немного меда.

— Благодарю вас, моя дорогая, — сказала Энн, улыбаясь своей постоянной улыбкой, пока Рикка не скрылась за дверью.

Зедд не произнес ни слова, продолжая смотреть в окно.

Никки, не обращая внимания на Энн и Натана, обратилась к спине Зедда.

— Рикка сказала, что вы хотели меня видеть.

— Правильно, — ответила вместо него Энн. — Где Ричард?

— Внизу, там, где я вам говорила. Он нашел место между щитами,

где будет в безопасности. Он читает, ищет информацию. Полагаю, делает то, что и должен делать Искатель. — С преувеличенной осторожностью Никки сложила пальцы. Значит, о Ричарде хотели поговорить все трое.

Натан коротко засмеялся, но быстро попытался выдать смех за кашель, когда Энн бросила на него особенный взгляд. Зедд продолжал стоять к ним спиной, смотрел в окно и молчал.

— Ты всегда была привлекательной, — сказала Энн.

— Для этого большого ума не требуется. — ответила Никки, не желая позволять Энн отвлечь ее такой пустой лестью. — Прошу вас, не стоит спешить с похвалами, пока я действительно не заслужу их.

И Натан и Энн улыбнулись. Улыбка Натана даже выглядела искренней.

Лесть, словно чума, всю жизнь преследовала Никки. «Никки, ты такой красивый ребенок, ты должна отдавать гораздо больше». «Никки, ты прекрасна, ты — самое красивое существо, из всех, что я видел. Я должен обладать тобой». «Никки, моя дорогая, я должен иметь возможность попробовать твою красоту на вкус, или этот бедный мужчина умрет». Пустая лесть была для Никки, словно отмычка для вора, который старается украсть то, что есть у нее.

— Итак, что я могу для вас сделать, — деловым тоном спросила Никки.

Энн, все еще пряча руки в рукавах, пожала плечами.

— Нам нужно поговорить о плачевном состоянии Ричарда. Было весьма прискорбно обнаружить его во власти бреда.

— Не могу сказать, что не согласна с этим. — сказала Никки.

— У тебя есть какие-нибудь идеи? — спросила аббатисса.

— Идеи? Что вы хотите сказать?

— Не нужно изображать скромницу, — сказала Энн. Снисходительное добродушие испарилось из ее голоса. — Ты очень хорошо знаешь, что мы имеем в виду.

Зедд, наконец, обернулся, очевидно, тон Энн ему не понравился.

— Никки, мы очень за него волнуемся. Разумеется, нас волнует пророчество и то, что оно гласит, что он должен возглавить наши силы и все такое, но… — Он уронил руку. — Но нас волнует и сам Ричард. С ним что-то случилось, что-то плохое. Я знаю его с рождения, я провел с ним годы, я видел, как он рос. Передать не могу, как я гордился этим мальчиком. Он частенько говорил и делал то, что меня озадачивало и смущало, но я никогда не видел его таким, как сейчас. Я никогда не видел, чтобы он верил таким безумным выдумкам. Ты и представить не можешь, что происходит со мной, когда я вижу его таким.

Никки почесала бровь, воспользовавшись этим предлогом, чтобы отвести взгляд и не видеть боли в его ореховых глазах. Его седые волосы были даже в большем беспорядке, чем обычно. Он выглядел более худым; он выглядел изможденным. Он походил на человека, который толком не спал многие недели.

— Думаю, я понимаю ваши чувства, — уверила его она. Глубоко вздохнув, она медленно покачала головой. — Не знаю, Зедд. Я пытаюсь понять это с того утра, когда нашла его задыхающимся на грани мира мертвых.