Девятый герцог Империи
Шрифт:
– У вас тут что, настоящий постоялый двор поставлен? – с отчетливым удивлением вопросил я, когда ко мне из-под навеса метнулся конюх, одетый вполне обычно, отнюдь не в форменный черный мундир, и попытался забрать повод коня.
– Да нет, что вы! Здесь только конюшня да простенькая харчевня, где можно лишь слегка перекусить и чайком побаловаться, – живо ответил начальник каторги. – А на постой у нас, разумеется, остановиться нельзя. – И доверительно поделился: – Люди-то ведь ладно, но животные определенной заботы требуют. Вот и пришлось место им обустроить, где они
– А, понятно, – кивнул я, снимая с крупа коня переметную суму и вручая уставшую животину заботам конюха.
– Не стоило, в общем-то, беспокоиться, у нас не воруют, – мельком глянув на мои действия, тонко улыбнулся здешний набольший. Не сдержавшись, он рассмеялся: – Побаиваются, видя перед собой отчетливый пример того, чем это грозит!
– Да я не из-за каких-то опасений о своем имуществе так поступил, – заверил я, легко забрасывая тощую суму на левое плечо и похлопав по ней ладонью. – Просто здесь все бумаги, включая удостоверяющие мою личность, лежат. Вдруг что понадобится при оформлении.
А о том, что там же находятся и практически все мои деньги, я своего собеседника, понятно, просвещать не стал. Ибо не настолько меня тревожит их сохранность. В отличие от документов, от которых зависит освобождение Энжель.
– А, ну если так, то конечно, – легко принял объяснения начальник каторги, покосившись на мое явно недешевое оружие, оставшееся притороченным к седлу. – Не хотите ли с дороги перекусить? – вдруг предложил он.
– Что? Перекусить? – изумленно воззрился я на него, не поверив поначалу своим ушам.
В уме просто не укладывалось, как вообще можно такое предложить, зная, сколь серьезная причина привела меня на каторгу! Неужто здесь в порядке вещей приехать кого-то вызволять, особо не спеша при этом забирать свою подопечную?! Вроде как нет никому дела до того, нескончаемым часом больше она в столь жутком месте будет пребывать или целым мгновением меньше.
Мне стоило изрядных усилий не дать излиться охватившему меня возмущению. И охладило мой пыл, пожалуй, только нежелание портить так вот сразу отношения со здешним начальством. Потому я лишь резко мотнул головой, отказываясь от поступившего предложения. А затем, не позволяя эмоциям прорваться в голос, бесстрастно заметил:
– Давайте лучше сначала разберемся с делом, по которому я прибыл. А там уже можно будет и перекусить.
– Так эйра Риатиса все равно пока нет, а без него ваше дело никак не разрешить, – ошарашил меня неожиданным заявлением спутник.
– То есть как это – нет? – тупо переспросил я, уставившись во все глаза на человека, почитаемого мной за начальника Коуриджской каторги.
– Ах да, я же совсем забыл представиться! – едва не хлопнул себя по лбу тот. И немедля отрекомендовался, склонив на мгновение голову и прищелкнув каблуками, ровно как какой-то гвардеец: – Оскар Бартинелли, старший триарх Надзорного ведомства. Сегодняшний ответственный по каторге.
– Так и что же теперь? – промедлив чуть, спросил я, растерянно глядя на него.
– Да ничего, –
– Вот как? – пробормотал я и потянулся было к затылку, чтобы почесать его, да вовремя опомнился и отдернул руку. Наверняка ж невместно благородному сэру так по-простецки на людях поступать.
– Именно, – подтвердил Бартинелли, добавив благожелательно: – Потому я и предложил вам перекусить, чтобы время скоротать.
– Ясно, – наигранно бодро протянул я, усилием воли скрывая свое расстройство возникшей проволочкой. Да тут же, встрепенувшись, с надеждой спросил: – А повидаться мне пока с леди Энжель нельзя?
– Сожалею, сэр Кэрридан, но нет, – сокрушенно развел руками ответственный по каторге. – Свидания с заключенными возможны только с разрешения эйра Риатиса или его заместителя, и лишь в строго отведенный для этого час – с двух до трех пополудни. Таковы правила.
– Вот демон! – негромко ругнулся я. И все же почесал озадаченно в затылке, размышляя над тем, как же мне теперь быть. А затем осведомился: – Ну а тогда хотя бы просто уведомить леди Энжель о моем прибытии и ее скором освобождении возможно?
– Давайте лучше вы ей сами об этом скажете, когда будут улажены все формальности, хорошо? – после совсем крохотной заминки предложил старший триарх, отчего-то не пожелавший пойти мне навстречу и в столь малом. И поспешно добавил, не иначе чтобы сгладить впечатление от своего отказа: – Да вы не беспокойтесь так, сэр Кэрридан. Я вас заверяю, ничего страшного с крошкой ди Самери за оставшееся время ее пребывания здесь не случится.
– Ну если вы так говорите… – разочарованно вздохнул я, смиряясь с тем, что бедной златовласке придется еще порядка двух часов провести на каторге, даже не ведая о своем скором освобождении.
– Так что, не желаете ли пока перекусить? – тотчас же повторил свое предложение Бартинелли. И со смущенным смешком произнес: – А то, признаться, вы, сэр Кэрридан, своим появлением прямо от трапезы меня оторвали.
– Да даже и не знаю, если честно, как тут быть, – после непродолжительных размышлений простодушно сознался я. И выразительно повел носом, намекая, что банально кусок в горло не полезет при таких-то несравненных ароматах, витающих в здешнем воздухе. Хотя по уму перехватить чего-нибудь, в общем-то, следовало бы. Потому как в последний раз ел толком я еще в Римхоле.
– Ах вот в чем дело! – немедля понял мою проблему Бартинелли и, заулыбавшись, потянул меня за собой. – Ничего, сэр Кэрридан, ничего. Уж этот момент мы быстренько поправим. Вот только заглянем сейчас к нашему старшему алхимику – тьеру Морину и раздобудем у него доработанный им «Поглощающий покров Воздуха»… Здешние ароматы моментально перестанут ваше обоняние раздражать.
– А отчего здесь вообще столь отвратно благоухает? – поинтересовался я уже на ходу, поспешая за своим сопровождающим и едва сдерживая порыв заткнуть нос рукавом. Ибо пахнуло вдруг в нашу сторону особенно мерзко.