Девятый герцог империи

Буревой Андрей

— Это было неразумно с твоей стороны — бросаться меня выручать, — не удержался я чтоб не высказаться на сей счет. — Будь все это взаправду, то твое появление меня бы не спасло. Ну заменили бы мне плаху на пожизненную каторгу… Что так, что эдак — все одно смерть. Да еще и до обидного бессмысленная… Ибо получилось бы, что все сделанное мной для тебя — все совершенно зря.

— Тетя Мария тоже мне говорила, что моя добровольная сдача, скорее всего, мало чем тебе поможет, хотя конечно и очень обрадует Охранку. И что вообще — это был твой выбор — мне помогать, подразумевающий

и готовность отвечать за свое деяние. Соответственно — нехорошо будет обесценивать твою жертву во имя моего спасения… — вздохнула Энжель. После чего решительно произнесла: — Но я решила, что если есть хотя бы какой-то шанс, что моя сдача спасет тебя от плахи, то его нельзя упускать. Ибо я просто не смогу потом жить с таким тяжким грузом на душе, зная что, возможно, все-таки могла что-то сделать, но тем не менее дала тебе умереть.

— Да я тебя не виню… — вздохнул теперь уже я. — И понимаю, что такая чистая душа как ты не могла иначе поступить в таких обстоятельствах… Только видишь, как все вышло? Меня ты не спасла, а только угодила в расставленную Охранкой ловушку…

— Это да… — грустно согласилась со мной златовласка. И добавила: — Тетя Мария предупреждала меня и о большой вероятности такого исхода дела… О том, что это послание может быть хитрой подставой, так как слишком уж оно выбивается за привычный стиль действий Охранки…

— Умная у тебя тетя, — хмыкнул я.

«Или просто хорошо осведомленная!» — не смог смолчать прислушивающийся к нашему разговору бес.

«Что даже скорее всего», — согласился с ним я.

— Да, она очень умная у меня, — кивнула довольно улыбнувшаяся девушка, явно не уловившая к чему я клоню.

На что я только головой покачал. И решил спросить о другом: — Одного не могу понять… Как тебя вообще выпустили с Аквитании?.. Ведь вряд ли тамошние власти могло обрадовать твое решение сдаться имперской Охранке, означающее для них потерю какого-никакого, но мага боя, на подготовку которого потрачено немало времени и сил.

— Так тетя Мария, поняв, что ей меня не отговорить, помогла незаметно покинуть Аквитанию, — прояснила для меня златовласка этот животрепещущий момент.

— И тут значит, эта твоя тетя Мария поучаствовала… — не смог сдержать я отрицательных чувств и скрипнул зубами. Ну расстроило меня до невозможности явное свидетельство того, что Кован был не так уж неправ в своих подозрениях, касательно того, что добровольная сдача Энжель, является частью затеянной аквитанскими недругами ответной игры.

— Ты чего Кэр?.. — немного растерялась девушка при виде такой моей реакции на ее безобидные, в общем-то, слова.

— Энж, ну ты же не глупая, должна понимать что все это участие со стороны твоей родственницы — оно не просто так… Все факты буквально кричат об этом, — посмотрев на нее, решил я попытаться раскрыть ей глаза на двуличную натуру ее доброй тетушки. — Взять хотя бы те же занятия с Элис, проводимые ею в особом порядке… Ну не могла она, в отличии от тебя, не знать к чему готовит эту ученицу и какое задание ее ждет…

— Нет, неправда! — перебив меня, отчаянно помотала

головой златовласка. Убежденно заявив: — Тетя Мария наверняка тоже ничего не знала! Иначе сказала бы мне!

— Энж, если твоя тетя ничего не знала и даже не подозревала о предстоящем Элис задании, то она не умная, как ты утверждаешь, а полная дура! Ибо ладно ты — в силу своей неопытности и целиком погрузившись в учебу могла не заметить, что Элис изучает тебя при общении и перенимает твои привычки, но что бы этого не увидел и не отметил преподаватель разведывательно-диверсионной школы…

— Но… — жалобно протянула Энжель, однако так и не нашлась, что мне возразить. И поникла, в отчаяние прикусив нижнюю губку. Да, похоже, погрузилась в нелегкие раздумья…

Я же, видя такое дело, деликатно отвернулся и уставился в окошечко. Подумав: «Пусть Энж спокойно поразмыслит над сказанным мной… Не буду ей мешать».

А девушка не на шутку озадачилась вопросом явного предательства своей доброй тетушки. Ведь мало того, что до остановки на ночевку просидела молча, уставившись в никуда, так еще и во время ужина на постоялом дворе была до крайности задумчива, отчего невпопад отвечала на обращенные к ней вопросы. Что мои, что прислуги. Да — и покушала совсем без аппетита!

Вырвать ее из власти тяжких дум смогло лишь мое невинное замечание о том, что сегодня мы разместимся на постой в одной комнате. Это известие быстренько привело мою подопечную в чувство и заставило с определенной толикой растерянности уставиться на меня чуть расширившимися глазами.

— Извини, Энжель, но это ради моей вящей уверенности в том, что ты разбудишь меня, если тебе опять захочется податься куда-то ночью, — счел нужным пояснить я, пока девушка не понапридумывала себе невесть что.

Златовласка медленно кивнула, принимая мои объяснения. И я облегченно перевел про себя дух. Ибо самому неведомо было, что бы делал, если бы леди заартачилась по поводу принятого мной решения, сочтя его крайне возмутительным для незамужней дворянки. По идее-то лишь одному лицу противоположного пола уместно разместиться в одной комнате с благородной девушкой — ее супругу либо любовнику…

Но я понадеялся на то, что Энж припомнит тот факт, что мы с ней ранее не раз делили одну комнату на двоих. Пусть и вынужденно. А, следовательно, теперь у нее нет и повода особо возмущаться уроном ее девичьей чести. Какая уже разница, сколько раз мы селились вместе, если главное заключается в том, что данный факт имел место быть, и от него никак не отвертишься.

Впрочем, наверное, немаловажным было еще то, что снятый мной для нас двоих дорогой номер лишь считался однокомнатным. А на деле был разделен тонкой дощатой перегородкой на две части. Одна, в которую попасть можно было только через вторую, предназначалась для размещения важной персоны, а другая — для путешествующей с ней охраны либо слуг.

На действительно же одну комнату на двоих я бы сам не согласился. Ибо это было бы крайне неумным решением с моей стороны, учитывая крайнюю привлекательность одной прелестной златовласки.