Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография

Фидченко Ольга

Несмотря на это, успехи реформы были налицо хотя бы потому, что революционные круги отнеслись к ней с враждебностью. На коронационных торжествах 1883 г. делегация из более чем 10 тысяч крестьян со всех концов России высказалась единогласно в пользу новых царских чиновников, которые относились к крестьянам с большой заботой и дружелюбием. Крестьяне даже просили о расширении судебных полномочий земских начальников [3, с. 82] (Должно быть, великий князь Александр Михайлович ошибся, имея в виду делегацию крестьян на коронации Николая II в 1896 г., ибо земские начальники появились только в 1889 г. – О. Ф.).

Императора Александра III и великого князя Александра Михайловича связывало не только то, что оба они были представителями царской фамилии Романовых и, несколько позднее, последний

сделался зятем царя. Великий князь был обязан своему царственному родственнику еще и тем, что получил его поддержку в трудную минуту определения направления генеральной линии своего жизненного пути. Именно эта поддержка, вопреки родительскому настрою, позволила Александру Михайловичу связать свою жизнь со службой на флоте. Царское решение было обусловлено тем, что Александру III достался флот, нуждавшийся в усовершенствованиях, и для него, конечно, было очень желательно, чтобы кто-то из его августейших родственников посвятил свою молодую жизнь службе в этом непростом военном подразделении, при основательном изучении всех особенностей флотской жизни, конечно.

Изучив военно-морские науки, великий князь Александр Михайлович, несмотря на всегда мрачные прогнозы своего наставника, получил высшие баллы на всех экзаменах, за исключением судостроения. Практическое освоение военного дела на фрегате «Рында» еще более развило его качества профессионала.

Исходя из архивных источников, можно также убедиться в том, что, помимо флота, царь Николай II привлекал своего августейшего родственника к решению вопросов, достаточно далеко отстоявших от морской тематики. Так, в 1901 г. великим князем Александром Михайловичем была рассмотрена и передана императору записка, принадлежавшая А. Борисову, о необходимости предоставления земским начальникам права бесплатного проезда по уезду. Данная записка была рекомендована и представлена членом Совета министров, генерал-лейтенантом Е.В. Богдановичем управляющему земским отделом Г. Г. Савичу. Суть записки сводилась к следующему:

«Живая, плодотворная деятельность института земских начальников, в лице которых попечением Державного Законодателя создана твердая правительственная власть, близкая к народу, соединяющая в себе попечительство над сельскими обывателями, работы по завершению крестьянского дела, обязанности по охранению благочиния, общественного порядка, безопасности и прав частных лиц в сельских местностях, может быть обеспечена не канцелярской деятельностью их в закрытом помещении, а практической работой в среде сельского населения и выборных должностных лиц волостного и сельского управления. В этом соображении, в этой надежде Законодатель видел залог успешной деятельности института земских начальников [17, л. 1].

Многообразная, сложная деятельность последних, касающаяся самых животрепещущих интересов крестьянского населения, предполагает не одно только знание в отправлении земским начальником его служебных обязанностей, но требует от него также основательного и всестороннего изучения местных бытовых условий, а затем и постоянного, непрерывного общения с населением о его интересах. В предположении, конечно, сознательного и добросовестного отношения к делу это последнее условие достигается единственно путем постоянных разъездов и посещений земским начальником волостных правлений, волостных и сельских сходов, наконец, Уездного съезда и Губернского присутствия, ибо, изучив, руководить можно только тем, что знаешь и постоянно видишь. Разъезды и канцелярские расходы земских начальников в губерниях Астраханской, Вятской, Олонецкой, Пермской, Ставропольской и др. (Высоч. утв. мн. Госуд. Сов. 3-го июня 1891 г., 1 июля 1893 г. и 6 июня 1894 г.) обеспечиваются отпуском из казны в их безотчетное распоряжение по 1200 руб. в год каждому, в дополнение к содержанию в размере 1600 руб. в год. Таким образом, годовой бюджет земского начальника, не имеющий дворянского представительства, равняется 2800 руб. в год [17, л. 1–1 об.].

Однако весьма разнообразные условия частной, личной жизни земского начальника, часто человека многосемейного, иногда обремененного долгами или привыкшего жить выше своих средств, в связи с необходимостью, в первом случае, воспитать детей и содержать семью свою вне места своего постоянного жительства, в силу обстоятельств, не может не склонять земского начальника к экономии в расходах, вызываемых исполнением его служебных

обязанностей в должном, означенном выше, направлении [17, л. 2].

Отсюда невольное стремление – решать вопросы местной жизни заочно, перепиской, канцелярским путем – в лучшем случае; в худшем же – путем вызова крестьян и должностных лиц издалека в свою контору – иногда без всякой к тому надобности. Ненормальность такого порядка отправления служебных обязанностей земскими начальниками в таких губерниях, как, например, Пермская, очевидна и говорит сама за себя. В самом деле: в уездах этой и смежных с ней губерний Вятской, Уфимской, Оренбургской и др. есть волости, отстоящие от местожительства земского начальника, по 100 и более верст, а от уездного города, куда приходится ездить на очередные заседания Уездного съезда раза четыре-пять в год, почти 200 верст. Одна поездка на заседание иным земским начальникам обходится вперед и назад (прогоны, содержание в пути, остановка в городе) до 40 рублей, не говоря уже о разъездах по участку, а также стременных с расходами [17, л. 2–2 об.].

Но требования, налагаемые исполнением служебного долга, исполнением воли Законодателя по пути устроения крестьянского дела, в обширнейшем его смысле, не могут быть поставлены в зависимость от личности и случайных обстоятельств, каковые приведены выше.

Не входя в дальнейшие подробности изложения дела и приведения фактов из жизни, вопрос о разъездах земских начальников, имеющий громадное практическое значение в их деятельности и находящийся в тесной связи с интересами подведомственного им крестьянского населения, мог бы быть разрешен в удовлетворительном смысле применительно к 200–219 ст. Уст. о зем. пов.т. IV Св. Зак. изд. 1893 г. и 6 ст. учр. Судеб, след. (Суд. Уст. Императора Александра II), то есть предоставлением земским начальникам бесплатных разъездов натурою за счет местных уездных земств, как это установлено Законом в отношении полицейских чиновников и судебных следователей [17, л. 2 об. – 3].

В вознаграждение же расходов уездных земств на разъезды земских начальников казна могла бы уменьшить несколько выплаты разъездных денег самим земским начальникам, соответственно местным условиям, и перечислять эти суммы в постоянные сметные доходы земств по росписи.

С проведением в жизнь этой меры законодательным порядком, вопрос о разъездах земских начальников в губерниях с большим расстоянием (Северовосточный район империи) будет поставлен на прочную почву, то есть вне зависимости от материальных и иных условий личности и соответственно требованиям, представленным жизнью к деятельности лиц, служащих по крестьянским учреждениям и мировой юстиции» [17, л. 3–3 об.].

На первом листе записки поставлена следующая резолюция великого князя: «Настоящая записка трактует о небольшой, но по практическим последствиям весьма полезной мере – заставить земских начальников чаще бывать в уездах. Введение предлагаемой меры никаких возражений не представляет. Александр Михайлович» [17].

Содержание данной резолюции показывает, что императора Александра III интересовало мнение наиболее толковых его родственников относительно проводимых им реформ. И его обращение к мнению великого князя Александра Михайловича, на наш взгляд, нельзя назвать случайным: у императора было достаточно времени, чтобы изучить и оценить характер и способности великого князя, который с самого детства почти ежедневно бывал вместе с братьями в Гатчинском дворце и являлся товарищем детских игр его сыновей Николая и Георгия. Самый занятой человек империи отличался чадолюбием: он ничего не имел против постоянного посещения своего дворца маленькими детьми. Взрослым же в этом удовольствии было отказано, поскольку они постоянно одолевали царя всякого рода просьбами, отрывая от государственных занятий.

Великий князь Николай Николаевич Старший. В целом положительную роль в укреплении армии и флота во времена правления императоров Александра II и Александра III сыграл великий князь Николай Николаевич Старший, с 1864 г. назначенный генерал-инспектором кавалерии [23, л. 1], с ноября 1876 г. – главнокомандующим действующей армией [24, л. 1], а в Русско-турецкую войну 1877–1878 гг. – главнокомандующим на Европейском (Балканском) театре военных действий.

В ГА РФ имеется полный послужной список великого князя Николая Николаевича Старшего, составленный по 17 августа 1880 г.: