Дезертир флота
Шрифт:
Теа содрогнулась:
– Я такое пить не могу.
– И не нужно. Для тебя ширитти найдется. Пора тебе, моя восемнадцатая, здешней леди становиться.
– Если пора – стану леди. – Лиска оглянулась на спящих у соседних костров и повалила супруга на мягкие свеженарубленные еловые лапы.
Все чаще у дороги стали появляться, обнесенные крепкими частоколами хутора. Ночевали в тепле. Солдаты именем короля меняли лошадей, поставленных в пару испытанным лошадкам с юга. Вокруг простирался густой лес, но отряд двигался по-прежнему быстро и без помех. Лишь раз у схваченного ледком ручья на головную повозку попыталась напасть молодая пума. В нее живо всадили несколько стрел, и истошно ревущий хищник с треском скрылся в осиннике. Куда дольше пришлось
На хуторах много говорили об осмелевших к зиме, сбивающихся в стаи по четыре, а то и по шесть голов вег-дичам. Часто хищники выходили к дороге. Но отряд подобные беды миновали. Лишь холода, так запаздывающие в этом году, все сильнее и сильнее покусывали по ночам.
В Тинтадж въехали уже по первому снегу. Огромный город произвел впечатление даже на повидавших большие города Квазимодо и Бата. Высокие, усиленные мощными башнями стены города, стражники у окованных металлом ворот, сложная система решеток и прочих оборонительных устройств поневоле настраивали на серьезный лад. Внутри городских стен теснились узкие улицы, застроенные трех-четырехэтажными домами из серого камня. Герб Ворона виднелся чуть ли не на каждом доме. Кричали разносчики, ватагами бегали мальчишки, пахло дымом, хлебом, лошадьми и помоями. Среди прохожих достаточно часто попадались городские дарки: луриданы, [66] клураканы [67] и хайнцели. [68] После долгого пути такой шум и многолюдье ошеломляли.
66
Луриданы – в фольклоре жителей Оркнейских островов фейри-помощники, честно и верно служащие людям – подметающие комнаты, моющие посуду, затапливающие утром камины.
67
Клураканы – в ирландском фольклоре домашние фейри, обитающие в винных погребах и следящие за сохранностью спиртного.
68
Хайнцели – в немецком фольклоре фейри, готовые за скромную плату выполнять домашнюю работу.
– Да мы здесь заблудимся, – сказал Ныр. – Здесь людей в сто раз больше, чем в Глоре.
Квазимодо был готов согласиться. Людей, даже учитывая, то, что Тинтадж был застроен куда плотнее южной столицы, оказалось жутко много. Конечно, Тинтадж являлся самым крупным из северных городов – сюда съезжался торговый люд со всей обитаемой части страны. Дальше, раскинувшись во все стороны света, лежали бескрайние необжитые края, куда никто не решался заходить и в ближайшие сто лет вряд ли решится. Здесь даже в роще, видимой с городской башни, незадачливый человек в пасть вег-дича угодить может.
Друзья-конвоиры оставили путешественников в гостинице «Полная бочка», посоветовав устраиваться, отдыхать и ждать знающих людей. Заверили, что постой гостей оплатит казна Ворона.
«Бочка» оказалась далеко не полной. Цены в городе кусались, и постояльцев было немного. Друзья устроились с удобствами в двухкомнатном номере. Квазимодо подумывал о бане, Теа пошла учить конюхов обращению с лошадьми. С улицы сквозь мутные стекла доносились однообразные завывания какого-то волосатого типа, бредущего по слякотной улице. В руках у заклинателя был посох с навершием в виде чего-то похожего на решетку. Поднявшийся в номер с бочонком пива Ныр доложил, что бесноватого называют проповедником, и этот проповедник заставляет верить в нового бога. Бог, когда появится, велит всех, кто в него не верил, немедленно казнить жутко разнообразными казнями. В порядочные питейные заведения проповедников не пускают, но их все равно развелось как рыбок-серебрушек возле дохлятины. Здешний король бродить по стране поклонникам сурового бога позволяет, хотя несколько лет назад воевал с ними. Вот строить храмы этого Светлого в городе и окрестностях настрого запрещено. Отвели им какое-то место на западе от Тинтаджа,
Знающие люди появились уже к вечеру. Вернее, один человек. Его сопровождающие наверх подниматься не стали. Два невзрачные и с виду невооруженные типа расположились в общем зале «Полной бочки», еще один охранник торчал на улице.
В номер путешественников поскребся невысокий старичок. Белая как пух бородка, теплая шапочка на облысевшей голове делали дедушку очень мирным и домашним. Левое веко незнакомца выглядело расслабленно опущенным, старый шрам, пересекающий лоб, растворился в морщинах. Старикан раскланялся, выцветший глазик живо обежал взглядом всех четверых присутствующих, чуть дольше задержался на девушке и вернулся к Квазимодо:
– Известный торговец светильниками господин Квазимодо? Приношу свои искренние поздравления – преодолеть в нынешнюю пору перевалы дорогого стоит.
У вора заерзало в животе. Квазимодо всю сознательную жизнь опасался таких выцветших внимательных глазок. Все они, ласковые, видят, все они понимают.
– Полагаю, лорд Фиш? – Квазимодо радостно заулыбался. – Знакомство с вами – огромная честь для только начинающего свое дело купца.
Одноглазый старичок заулыбался еще приветливее:
– Мы знакомы? Неужели я так хорошо известен в Глоре?
– В Глоре мы были лишь проездом. Но о вас с величайшим почтением отзывались воины в Ивовой долине. Мы просто счастливы лицезреть вас лично, милорд.
Лорд Фиш замахал морщинистой ручкой:
– Ох, болтуны там собрались. Давно пора бы им язычки укоротить. Ну, раз мы знакомы, не могу ли я вас, господин Квазимодо, пригласить на ужин? Уж простите великодушно, любопытство совсем замучило. Как там Флот? Что с ним? Благополучно ли великое путешествие проистекает? Уж мы-то с Фейрефейским союзом давние партнеры, а вот сидим здесь в захолустье, ничего не знаем. Мыслимое ли дело? Такие дела творятся, а мы тут как слепые и глухие прозябаем. Уж соблаговолите со стариком ужин разделить. Здесь рядом, в «Подмастерье». Готовят там очень прилично, уверяю вас.
Теа мягко двинулась, обходя стол, к двери. Ныр ссутулился у лавки, подтягивая к себе арбалет. Бат неуверенно отступил назад к составленному в углу оружию.
– Сочту за честь, милорд, разделить с вами трапезу, – поспешно заверил вор.
– Вот и славно, уважили старика, – обрадовался лорд Фиш. – Да вы не сомневайтесь, кухня у нас хорошая. Да и вообще торговым гостям в Тинтадже ничего не угрожает. В меру своих сил порядок в королевстве поддерживаем. За оружие хвататься нечастно нужда приходит. А уж таких редких гостей от неприятностей точно убережем. Не извольте сомневаться, в землях Ворона вам напрасных обид никто чинить не вздумает.
У Теа дергались губы, но Квазимодо посмотрел на нее серьезно, и рыжая с места не двинулась.
Спускаясь по лестнице, старичок безмятежно сказал:
– А я уж вообразил было, что меня сейчас убивать начнут. Придет же такое в голову?
– Да что вы, милорд?! У нас на Юге люди тихие, робкие. Одичали в безлюдье – это конечно. Но чтобы вот так – убивать? Ни в коем случае.
– Люди у вас тихие, – легко согласился лорд Фиш. – Но насчет дарков этого не скажешь. Характер у красавицы не из легких. Вы, я вижу, без предрассудков? Одобряю – наши ночные соседи весьма полезными спутниками оказываются. Особенно если с умом их способности применять.
– Я с умом применяю, – чуть резче, чем следовало, сказал Квазимодо. – Меня, ваша милость, на ночной соседке жениться угораздило. И не жалуюсь.
Старикан всплеснул руками:
– Да что вы, господин Квазимодо! Я только с искренним одобрением к таким союзам отношусь. Сам по молодости… Ну да судьба по-другому распорядилась. Но супруга ваша молодая уважение у меня с первого взгляда вызвала. Сразу видно, за вас страшно переживает. И зря, между прочим, переживает. Я с вами лишь побеседовать хочу, по-дружески, спокойно, за столом, хорошо накрытым.