Дезертир
Шрифт:
Каша наконец-то прикончил своего, перекатился, вытаскивая из-за пазухи новый рожок, и тут застучал пулемет. Работы ему оставалось немного: на ногах устоял только один кабан, и тот приволакивающий ногу.
– Что ж ты так!
– взъярился Лопата на Кашу, даже не интересуясь, что делают пули с последним врагом.
– Идешь первым - значит, и смотри вперед!
– Он развел руки.
– Сорок пять градусов в каждую сторону твои, это если сзади не меньше троих! А с нами Лысый, он же не понимает ничего!
– Не ори…
Каша
– Готов, - сразу сделал вывод Лопата, подхватывая дробовик.
– Твой сектор справа, мой слева! Пошли, темнеет уже! Лысый, будь рядом!
– А как же он?
– растерялся Каша, указывая на труп.
– Позаботятся о нем. Вот такие же твари ночью придут и позаботятся или еще какие трупоеды.
– Стойте, стойте!
– громко зашептал Капюшон, приподнимаясь.
– Не бросайте!
Изо рта у него текла кровь, но раненый даже попытался встать сам. Лопата, выругавшись, схватил его за воротник и рывком поставил на ноги.
– Да ты живучая сволочь! Ладно, может, и оклемаешься, только шевели поршнями, темнеет.
– Оклемаюсь!
– пообещал Капюшон, сплевывая кровь.
– Ребра целы, чую я, он только мясо расковырял… Я живучий, отлежусь ночку и буду, как новенький!
До дома добрались почти бегом. С третьего этажа, виновато, улыбался, прозевавший атаку, Принс, на него Лопата и перенес всю злобу. А Каша тихонько пробрался к своей койке и обнаружил, что Паля преспокойно спит.
3
Ночью Кашу разбудил Сафик.
– Иди на третий этаж, твоя очередь караулить.
– К пулеметам?
– зевнул Каша.
– А это… Не видно же ничего!
– На слух пали, если кто-то рядом окажется. Хотя нет… - Сафик презрительно сплюнул.
– Спать не дашь. Вот что: стреляй, когда Факер и Хоре скажут. Они внизу сидят, а ты чтобы не спал наверху. Понял?
– Понял…
В зале, напротив входа, сидели на ящиках часовые. Ночью, насколько понимал Каша, никто из дома не выходил, даже к постам. Поднявшись на второй этаж, он проверил Лысого. Спит, рядом хрипло дышит живучий Капюшон. Выше, у пулеметов, сидел Дурень, курил какую-то огромную душистую самокрутку.
– Как оно все?
– Каша присел рядом на пустой ящик.
– Тихо?
– Как же, тихо! После выброса-то!
– хмыкнул Дурень.
– Сам послушай.
Ночь жила. Рычание, чей-то далекий вой, цокот копыт по асфальту, повизгивание… Зона не собиралась спать. На кордоне каждый такой звук вызывал бы залповый огонь, осветительные ракеты, но тут это было обычным делом. А еще Каша различил далекую канонаду.
– Это что?
– сразу заинтересовался он.
– Где-то далеко служивым досталось.
– Прорыв, - понял Каша.
– Твари кинулись на кордон и сшибли охранение. Там теперь будут
– Откуда знаешь?
– сверкнул единственным глазом Дурень.
– Хотя не отвечай, не отвечай… Ладно, пойду я. Услышишь кого близко - пальни на всякий случай, они разбегаются.
– Сафик сказал: только по команде Факера,
– Ну, как знаешь. Можно и так.
Оставшись один, Каша тоже закурил. Последняя. Сигареты, подаренные Лысым, закончились, зато в карманах имелись две зажигалки. Одна обычная, китайская дешевка, а другая - тоже от бомжа, смятая, без кремня. Отчего-то Каша ее до сих пор не выкинул.
«Оставить на счастье?
– подумал он, взвешивая зажигалку в руке.
– Хотя какое счастье - прежнего хозяина не уберегла. Жак какой-то… И откуда она у Лысого?»
– Каша!
– позвал с лестницы Хоре.
– Северный ствол, на два часа, метров тридцать от дома!
Сообразив, который из трех пулеметов северный, часовой навел его приблизительно в указанном направлении. Там действительно что-то происходило, похоже, дрались какие-то твари.
– Давай!
– уже со злобой крикнул Хоре.
– В мертвую зону уйдут - нам с ними разбираться?!
Каша вдавил гашетку, стараясь не пустить тварей к дому. Пусть бегут прочь, прочь! Несмотря на грохот крупного калибра, он различил вой, даже, кажется, ругань и понял, что попал. Но кто мог ругаться? Он сделал паузу, и из окна первого этажа тут же затарахтела винтовка Хорса.
– Ады! Ады!
– все кричал кто-то.
– Убью! Ады! А…
– Сдох, сволочь!
– удовлетворенно выкрикнул Хоре.
– Кто это был?
– спросил Каша. Ему совсем не хотелось стрелять в людей.
– Зомби свеженький или бомж. Его прижали к нам кабаны, уже рвать начали. Что ж, надо было днем приходить!
Каша сглотнул. Вокруг вроде бы стало тише, он снова отошел к ящику. Затянулся, но остававшаяся во рту сигарета истлела до фильтра.
«Покурить не дали, - расстроился Каша.- А может, у Лысого еще есть?»
Посидев немного, он решился. Ступая на цыпочках, прокрался к лестнице и спустился на пролет. Отсюда было слышно, как храпят бойцы и негромко беседуют часовые.
– Я не дурак, на смерть лезть!
– различил Каша раздраженный голос Факера.
– Тогда уж проще самому себе башку прострелить.
– А чего? Кто-то же должен остаться… - Хоре перешел на шепот, и дальше разобрать ничего было нельзя.
На втором этаже мирно посапывал Лысый. Каша испытал к нему даже мгновенную зависть: надо же, ничто его не беспокоит, ни о чем он не помнит и никуда не стремится.
– Лысый!
– шепотом позвал он.
– Лысый, проснись! Это я!
– Каша?
– Бомж протянул руку и едва не угодил бойцу в глаз.
– Долго будешь жить. Зона тебя не видит, и я не вижу.
– Потому что ночь. Лысый, у тебя есть еще сигареты? А? Ну, сигареты, помнишь, ты мне дал пачку?