Дезертир

Степанов Алексей

–  Прощай, Нос. Ничего я о тебе не знал и не

узнаю.

–  Ты еще молитву прочти!
– раздраженный Паля оказался рядом.
– Сейчас вернись к дому, никуда не сворачивая, и попроси у Червя краски. Надо очертить жарку.

–  Вроде той, что у моста меня жгла?

–  Нет, та особо вредная, она всегда там. И шевелись, слышишь? Скоро стемнеет, а ночью, да еще после выброса тут только идиоты могут бродить. Такая дрянь из всех щелей полезет, что мама не горюй… - Паля вдруг оторвался от прибора, посмотрел на Кашу.
– Ты в самом деле просто беглый солдат?

–

 Да.
– Каша постарался выдержать взгляд.
– Так уж вышло.

–  Никому больше про это не говори, никогда. Хотя нет - можешь говорить. Все равно в такую дурь никто не поверит. Шагай и, кстати, посмотри, чем там Лысый занимается.

Червь дал краску без лишних вопросов, и не только Каше, но и Дурню - Сафик с другой стороны дома тоже нашел опасно близкую к жилью аномалию. Лысый спал на втором этаже, его караулил Капюшон. В руках у бывшего бомжа Каша увидел «сайгу». Значит, Червь начал доверять новому бойцу.

Вместе с Палей они быстро обвели краской опасную зону и вернулись в дом как раз к ужину. И Лысому, и Капюшону нашлось место за столами, про Носа никто не вспоминал. Люди были возбуждены, сравнивали последствия этого выброса с прошлым волнением Зоны. Некоторый диссонанс в дружелюбную обстановку внесла Клара.

–  Воняет, - сказала она, подавая чай.
– Противно.

–  Это точно, - сразу согласился Червь.
– Так, Лысый, Капюшон и Каша, отправляйтесь на ручей, пока светло. Каша старший.

–  А проводник?
– дрожащим голосом спросил Капюшон.
– Там был проводник?

–  В роще чисто, - ответил ему Сафик.
– Примерно до середины я ее прошел. Волков полно, но не кидаются: трупов много. Так что идите, рванина, купайтесь.

–  Вода не радиоактивная?
– тихо спросил Каша у Пали.

–  Кто ее знает?
– так же тихо отозвался Паля.
– Мы ж ее не пьем. Да шучу, шучу! Проверил Сафик и воду, первым делом проверил. Все нормально, вот только нырять я вам все же не советую.

Паля фыркнул в кулак. От него сильно несло водкой - когда успел?

–  Был у нас тут один парень, Бычок. Здоровый такой! Любил купаться. А ручей мелкий довольно. Тогда он устроил запруду и давай там лежать, пузыри пускать, почти каждый день. Дня четыре это продолжалось, а потом парень коричневыми пятнами покрылся. Ну, Червь и выставил его, конечно.

–  Куда выставил?
– не понял Каша.

–  Из Зоны!
– опять фыркнул Паля. На них уже обращали внимание.
– Домой отправил! Ну ты спросишь… Выставил вон, сказал: иди куда хочешь или убью. А когда тот парень пошел прочь, пулю ему положил в затылок. Как ты думал? Тут болеть нельзя - это раз. Болезни в Зоне нехорошие - это два. Может, он подох бы тихо, а может, решил бы перед смертью нас пострелять.

Кулачище Червя опустился на столешницу, все притихли.

–  Паля, ты чего такой веселый?

–  Пьяный он, - заявил с другого стола Факер. Он даже не обернулся.

Червь побагровел. Но что сказать Пале, как на него повлиять сегодня - не знал.

–  Если еще раз… Еще только раз…

–  Да все нормально, босс!
– Паля захихикал.
–

Я прикончил запас. Все нормально! Иду спать.

–  А дежурить кому?
– нахмурился Сафик.
– Сегодня надо и внизу сидеть, и у пулеметов.

–  Ты и дежурь! Мне в путь с утра. Каша! Чтобы выспался, понял? И за Лысым смотри.

Все как-то сразу притихли. Настороженные взгляды исподлобья в основном были устремлены на Червя. А тот мрачно пил горячий чай, глядя в стол. Каша почел за лучшее убраться из столовой вслед за Палей и, выходя, заметил шепчущихся Факера и Хорса.

Наверху сидел одинокий Принс, он что-то напевал, прихлопывая ладонями по лежавшему на коленях карабину.

–  Паля сказал, что собрался куда-то?
– быстро спросил он.

–  Вроде, - отозвался Каша.
– Я и не понял.

–  Ага… - Принс отвернулся.
– С Мачо надо разбираться, а Паля, значит, уходит. Интересно.

2

В поход к ручью отправились вчетвером: к перечисленным Червем присоединился Лопата. Как-то так вышло, что все пристроились за Кашей -вроде как за проводником. Он вспомнил, что храбрость демонстрировать ни к чему, и остановился якобы завязать шнурки. Тогда вперед вышел Лысый, этот ничего не боялся, да, похоже, и понимал немного.

У ручья Каша замешкался, все же вода - штука опасная. Вот про радиацию и отраву им в учебке много говорили. Но Лопата уверенно разделся догола и принялся поливаться из принесенного ковшика. Чем отличалось такое купание от погружения в ручей, Каша не понимал. Однако помыться и в самом деле не мешало, он положил свой «Калашников» в траву и взялся за ремень.

–  Ты что?!
– Лопата даже ковшик выронил.
– А стрелять кто будет? Этот?
– Он кивнул на Капюшона, который нервно оглаживал дробовик, наблюдая за рощей.
– Он с пяти шагов в гиганта промажет!

–  Извини…

Каша подобрал автомат и мысленно выругал себя.

Не забывать, не забывать, что вокруг Зона! Хотя как жить в постоянном напряжении? Наверное, для этого надо стать запуганным, как все остальные, кроме Пали и Сафика.

Лопата помылся и сразу оделся, стирать одежду не стал. Только тогда и Каша, и Капюшон смогли заняться собой. Лысый тоже времени не терял -прямо в одежде влез в ручей и теперь бессмысленно тер друг о друга полы пальто.

–  Разденься хоть!
– попросил Каша.
– Прополощи тряпки, воняет жутко.

–  Какая разница?
– спросил бомж, но покорно стал стаскивать мокрую одежду.
– Воняет или не воняет, Зоне все равно…

Тряпки он, конечно же, бросал в воду, и Каше пришлось пробежаться по берегу^, чтобы догнать рубашку. Преодолевая брезгливость, он выловил ее и понес назад, чувствуя какую-то тяжесть. В нагрудном кармане оказалась размокшая записная книжка. Кое-как разлепив наугад страницы, Каша первым делом наткнулся на фотографию улыбающегося военного в черном берете. Молодой, симпатичный парень. На обороте надпись по-английски.