Дежурный по апрелю
Шрифт:
– Да и вы пианист, а не простой преподаватель, – отдала должное Тая. – Для меня остается загадкой: как можно играть на фортепиано? А если еще и не глядя на клавиши… Вообще атас!
– У меня много талантов, – усмехнулся Роман.
– Даже так? Вы где-то еще работаете? Откроете тайну? – спросила Тая, без тени смущения заглядывая в черные глаза Романа.
«Всю жизнь читаю книги, осуждая глупеньких героинь романов, а сама веду себя в точности как они. Вот уже стою и невольно восхищаюсь просто вежливым
Повисла небольшая пауза. Но не напряжённая. Она была естественной, такой же, как и диалог.
– Вы не первая интересуетесь. Но пусть это останется тайной. Я, в конце концов, преподаватель в университете. Пусть и на полставки, – загадочно произнес Роман.
– Роман Евгеньевич, – Тая хитро подмигнула. – Вы чем-то неприличным занимаетесь? А ну, признавайтесь!
– А что мне за это будет? – он сложил руки на груди.
– Не знаю, – пожала плечами Тая, – как-нибудь лично отблагодарю.
Роман удивленно вскинул брови, а затем прищурился. Через мгновение Тая поняла, как прозвучали ее слова, и раскраснелась.
– Я имела в виду… То есть я не имела в виду ничего такого…
– Неподобающего? Ай-яй-яй, сами же предположили, что я занимаюсь чем-то неприличным, – рассмеялся Роман.
– Да ну вас, – глядя на него, рассмеялась и Тая.
– Я люблю свою вторую работу. Она позволяет мне попасть туда, куда другие только мечтают. Впрочем, – Роман поднял с земли камушек и запустил в воду, – преподавать студентам литературу мне тоже нравится. Но, думаю, я надолго в университете не задержусь. А вам нравится что-нибудь из классики? Или же молодежь сейчас слушает только… А что вообще сейчас слушает молодежь?
– Ну, не прибедняйтесь! Не стройте из себя старика. Вы даже выглядите, как студент, – возразила Тая и на секунду задумалась. – Из классики… Даже не знаю. Чайковский?
– Вы у меня спрашиваете?
– О, нет. Просто я, наверное, только его и знаю. Да и вообще, Чайковский в музыке – это как Пушкин в литературе. Никогда не прогадаешь, если назовешь кого-то из них.
Роман одобрительно кивнул.
– Это потому что Чайковский у нас в крови. Сложно поверить, что раньше его даже боялись.
– Когда это?
– В СССР. Любой советский человек знал: если по телевизору внепланово включили «Лебединое озеро», значит, в стране что-то случилось.
– Правда? Не слышала о таком…
– Да. Балет транслировали в дни траура и похорон генсеков. А в девяносто первом в дни августовского путча «Лебединое озеро» на протяжении трех дней показывали по всем телеканалам.
– По всем?!
– Да, – снова кивнул Роман. – Людям перекрыли информационный кислород, боясь массовых волнений. Развлекательные передачи были неуместны. А вот «Лебединое озеро» – бессмертная
– Ничего себе, а я и не знала, что этот балет – своеобразные информационные шоры, – удивилась Тая и, сощурившись, посмотрела на Романа. – Так все-таки вы дедуля, раз помните такие вещи!
– Так точно! – шутливо отдал честь Роман. – Олды на месте!
Тая ощущала себя странно рядом с ним. Роман определенно вызывал интерес. Хотелось побольше расспросить о его жизни, привычках, интересах. Всплыла в уме реплика Веры о том, что Роман, вероятно, уже женат. Взгляд тотчас невольно метнулся на пальцы правой руки Бергеля.
«Хотелось бы, чтобы он сыграл для меня», – подумала Тая.
Вместе с тем, она почувствовала стыд за мысли о желании остаться с преподавателем наедине.
– Пойдемте, а то там, – он махнул рукой в сторону костра, – среди отдыхающих царит невыносимая трезвость бытия.
Тая оглянулась: не наблюдают ли за ними? Но ребята были заняты своим делом. Пели песни, болтали, чокались стаканами.
– И вы совсем не против, что студенты пьют и курят?
– А чего мне быть против? – пожал плечами Роман.
– Ну, вы же учитель.
– И что? Не лимонад же пить тут собирались, это изначально было понятно.
– Но вы же педагог. Ответственность и все такое, – не унималась Тая.
– Все взрослые люди. И мы не в школе, – заметил Роман.
– А вам сколько лет?
– А на сколько выгляжу?
– Ну, на двадцать три где-то. Максимум четыре, – предположила Тая.
Роман опустил голову и загадочно улыбнулся.
– Угадала, да? – победно спросила она.
– Почти. Пока еще двадцать шесть.
Тая недоверчиво уставилась на него:
– Сколько?!
– Согласен, выгляжу моложе.
– Никогда бы не подумала, вот честно, – призналась она.
– Поэтому студенты и принимают меня за своего, – простодушно ответил Роман. – Хорошо, что все уже совершеннолетние, иначе бы статья – и в места не столь отдаленные.
– А вот и не все. Мне семнадцать.
Роман упер руки в бока и деланно возмутился:
– Вот так дела, Таисия! Тогда я, как взрослый дядя, вынужден присматривать за вами весь день. Спиртного – ни-ни!
– Ладно, ладно, Роман Евгеньевич. Торжественно клянусь, что не присоединюсь к секте «благобухающих», – искренне рассмеялась Тая, укладывая, наконец, помидоры в контейнер.
– А вот к шашлыку я бы посоветовал поскорее присоединиться, иначе саранча налетит и ничего не оставит, – Роман приветливым движением руки пригласил к костру.
***
– Ой, а вы видели, как Голубева Игорю в тарелку заботливо мяско подкладывала, чуть ли не в рот заглядывала. Вот умора, – качалась на стуле Вера, прихлебывая чай.