Ди-джей
Шрифт:
Дока — кастелян перевел суровый взгляд с фотокарточки на владельца, прикидывая, что лучше: Сразу расстрелять наглеца на месте из именного маузера, выданного лично товарищем Дзержинским за непорочную службу за долгие годы на секретном объекте или бросить к ногам гранату, а затем невозмутимо сказать, что так всё и было. — Чубчик то на месте. Глаза и нос те же — вроде похож!
Боец невидимого фронта взял паузу и, приняв какое-то решение, неожиданно произнес. — Эх, давно я хорошей махорочки не курил и чаю крепкого не пивал! — Он отложил справку на
— А ещё какие-нибудь документики есть? — над густыми усами контролёра мелькнула слабая ироничная усмешка. — Там, трудовая книжка, аттестат, характеристика с предыдущего места работы или учебы, а может быть писулька с мест удаленного пребывания? А то без этих документиков не как.
— Нет, — посетитель повернулся к свету опухшим лицом, развел руками.
Общажный чинуша улыбнулся. Чиркнул спичкой по коробку. Склонил голову набок. Прикурил. На миг он весь окутался густым синим дымом. Ладонью разогнал его, и уставился на Макса так, как смотрят на тяжелобольных: сочувственно и отрешенно…
— А вам случаем в тюрьме сидеть не приходилось?
— Нет.
— А в милицию по какому случаю попали? — выпустив длинную струю дыма из носа, со знанием дела, произнес новоявленный следователь.
— Документы потерял.
— Вот и я думаю, а не случайно ли вы их потеряли? — собеседник наконец-то решил выбросить на стол все свои козыри. — Не блатной ли, а то может быть вообще дезертир или шпион?
— Знаете, что? — начал выходить из себя присутствующий. — Там написано, что вы мне обязаны для временного проживания предоставить место в мужском общежитии.
— Дорогой вы мой человек! — синий туман двумя струями вновь начал струиться из носа. — Я бы для вас, да со всей душой, не только место в мужском общежитии, но и комнату выделил и даже одного в комнате поселил. Но!!! Поймите, у меня нет ничего свободного. И в ближайшее время не предвидится. Всё занято и даже очередь стоит, на полгода вперёд. — Он значительно поднял палец и посмотрел в сторону угла. — А вчера мне одни даже взятку предлагали… — Рыбу с жареной картошкой на углях принесли! А ещё насильно напоить "Ситро" хотели!
— Так, что, для вас… — он в последний раз затянулся самокруткой, поплевал на нее и, тыкнув в пепельницу, придавил. Потом задумался, глядя куда-то поверх и мимо "ссыльного врага народа с доказанной подрастрельной статьёй" и твёрдо похрустывая суставами пальцев заявил… — Ничего нет!!!
— Хм… хм, — проснулся молчавший до этого в углу комнаты участковый. Он встрепенулся как воробей, поправил на боку полевую сумку.
— Виктор Степанович, давайте по сути дела, — милиционер произнес тяжелым чугунным голосом, словно забивая гвозди в шершавую доску. — Капитан Смирнов лично просил разместить молодого человека на период выяснение обстоятельств его появления в Москве.
— И тем не менее, товарищ сержант, у меня, ничего… нет!
— Хотя… постойте! — кастелян тут же поменял своё решение. Он напоследок
— Что, молодой человек, в сушилку жить пойдете? — милиционер требовательно посмотрел на потерявшегося во времени, пространстве и у себя в голове гражданина. — На женском этаже?
— Пойду, — сквозь зубы, зло произнес человек со справкой на руках.
— Вот и ладно, — участковый довольно улыбнулся и добродушно пробубнил. — Значит договорились. Живи пока в сушилке, а там либо родственники найдутся с жилплощадью или ещё что-нибудь подберём.
— Расписывайся, — начальник женского общежития достал из стола желтоватый бланк и нехотя пододвинул его Максиму под нос.
Потерявший память порозовел от волнения. Долго прилаживался к документу, придирчиво оглядывал ручку, которую подал ему "ветеран НКВД", и неожиданно расписался с такой закорючкой, что милиционер ахнул.
— Как министр, — похвалил он.
Но кладовщик взглянул на подпись и недовольно поморщился. "Что за народ? Расписаться, как следует, и то не умеют. Темнота! Пойми теперь, кто из жильцов приложил руку. Вот это, например, какая буква? А вот эта? Ох, выучили на свою голову "врагов народа"… — Теперь сядут на шею и ноги свесят.
Дневной сон тяжелой поволокой спеленал Максима. В голове спящего человека калейдоскопом появлялись, проносились чередой и быстро исчезали какие-то бессвязные воспоминания, иллюзии, фрагменты. Мозг пришельца, даже во сне пытался преодолеть глухую бетонную стену забвения, перекрывшую возможность пользоваться памятью. Иногда во время сна, словно ответ на его переживания, рядом с входной дверью появлялось еле заметное, почти невидимое глазу, серое, размытое пятно. Оно мерцало, переливалось, меняло цвет, двигалось. Порой принимало очертания каких-то фигур, предметов: Квадрата, овала, а иногда смутно походило на контуры дверного проема. Поколебавшись бликами, оно замирало или быстро растворялось на фоне стены выкрашенной в темно зеленый цвет.
Кто-то легонько тряс за руку задремавшего на койке Максима. Он проснулся, протер кулаком слипшиеся глаза, поднялся и сел на кровать. Придирчиво посмотрел на незнакомку.
— Добрый день, — рядом с ним на стуле находилась стройная, красивая девушка в туго обтянутом ситцевом халате, под которым угадывалась высокая грудь и прекрасная талия, с длинными иссиня черными волосами, стекающими на спину сверкающим водопадом.
— А почему вы, когда спите, дверь не закрываете? Непорядок, — тихий и нежный голос прекрасной незнакомки звенел, словно хрустальный колокольчик — "Динь — динь". "Динь — ди-линь".