ДИАБЛЕРО, (не) герой нашего времени
Шрифт:
Основной затык с местными базами данных заключался в подключении. Вай-фай в санатории использовался для номинальных целей. Всё более-менее серьезное передавалось исключительно при прямом подключении по оптоволокну. Все компьютеры были изолированы, каждый имел только те доступы, которые были разрешены его владельцу, причем доступы были физические, проводные.
Сири теперь, на втором уровне, могла подключаться к устройствам, в том числе и к ПК, ноутам и серверам, так что ломать ей ничего и не приходилось. Подключилась к компу, скачала всю доступную с него информацию,
Так же успели составить представление о тех людях, с которыми придется дальше работать. Мне даже было жаль, что меня мурыжили всего два часа, можно было много чего еще интересного разузнать. Потом мы с Сири разработали собственную стратегию поведения, которую и реализовывали уже в процессе вербовки.
Вербовкой занимался Вербовщик, не зря я на него такой ярлык повесил. Опер с Язвой следили за допросом из соседней комнаты. Берегиня реально была рыжей язвой, своего мнения обо мне она даже и не пыталась скрывать и ретушировать. И не думаю, что экран монитора был тому виной, было видно, что этот персонаж привык говорить всё что думает о людях прямо в лицо. Также было видно, что Опер давно и хорошо ее знает.
С Берегиней-1 разговор не задался еще на берегу, на месте боя. Меня попытался обследовать местный эскулап и вколоть что-то, чего я естественно сделать не позволил. После этого подвергся насмешкам со стороны Язвы, которая окрестила меня «бегемотом, который боялся прививок» и посоветовала вспомнить что в концовке он стал-таки желтым и сильно об этом пожалел. На что я довольно прямолинейно ответил, что ни на грош не доверяю ни ей, ни людям вокруг, и что любую попытку медикаментозно на меня воздействовать восприму как акт агрессии и отвечу именно так как приказал президент РФ — симметрично и молниеносно.
Для демонстрации серьезности своих намерений я пробил потусторонним зарядом, в его узкой «бронебойной» квази-модификации, руку врача, в которой тот всё это время держал инъектор и настойчиво пытался меня им тыркнуть, несмотря на мои активные возражения. После этого обращаться со мной стали гораздо жёстче, но в то же время и гораздо аккуратнее. Гришко заявил, что я получаю второе официальное предупреждение. Третьего не будет.
Вербовщик начал издалека, очень серьезным тоном и с извиняющейся миной на лице:
— Иван Васильевич, извините за задержку, — покаялся он. — Ситуация внештатная, людей не хватает на то, чтоб всё оперативно разгрести. Потихоньку тонем в бюрократии, знаете ли, часовая операция выливается в недельное оформление отчетов. Бумажки, бумажки, бумажки… В такие моменты с глубоким сожалением вспоминаю о своей оперативной работе!
— А чего ушли? — участливо спросил я, включаясь в игру.
— По ранению, увы, — убедительно развел руками вербовщик. —
— Раньше и меня вела дорога приключений, но потом мне прострелили колено… — метко прокомментировала Сири; черт, где только успела нахвататься?
Она расположилась в комнате с остальными участниками, и вместе с ними наблюдала за допросом по огромному, на всю стену, навороченному монитору в стиле киберпанк. Помимо основного изображения на мониторе присутствовала куча параметром обо мне, пульс, температура, эмоции, мимика, в общем полный расклад от местной нейросети. Сири вывела мне картинку этой комнаты на нескольких виртуальных мониторах, и я наблюдал за наблюдателями с неменьшим интересом, чем они за мной.
Анализ их поведения в ироничной форме предоставляла Сири. Этим она слегка походила на Берегиню-1, но ее шутки были менее частыми, более точными и гораздо более смешными.
Кстати, Язву на самом деле звали Василиса, Сири нашла досье на нее, но ознакомиться с ним досконально я пока еще не успел.
— Понимаю, — состроил я сочувственную мину вербовщику.
— Меня зовут Аркадий Петрович Райкин, — представился юморист и протянул визитку. — В дальнейшем нам часто придется контактировать, по крайней мере в ближайшее время, пока не разберетесь в обстановке. Если возникнут вопросы, любые, звоните не стесняясь.
Я кивнул и убрал визитку в карман.
— Вы столкнулись с обстоятельствами, которые переводят вас в особую категорию граждан с приставкой «сверх». Теперь ваша жизнь в обществе будет регламентироваться несколько иным сводом законов. И не спешите радоваться, обязанностей теперь у вас станет больше, чем привилегий. Увы. После нашего разговора вас проводят в ваш номер, где вам будет предоставлена вся необходимая литература. Ознакомитесь с ней, пройдете пару тестов, подпишете пару бумажек и можете возвращаться к привычной жизни, но уже по новым правилам. Думаю, за день-два управимся.
Он помолчал, крутя в руках пачку сигарет. Я уже не любил его за это, он ведь прекрасно понимает, что я должен хотеть курить, и мне придется попросить у него сигаретку, а это — первое одолжение в мою сторону, за которое я психологически окажусь ему признателен. Проникнусь, так сказать, доверием. Он же не знает, что курение для меня давно уже не зависимость. Однако в соответствие с нашим планом я должен идти у них на поводу.
— Не угостите сигареткой? А то уши уже в трубочку свернулись… — проникновенно признался я.
— А, да, конечно! — «неожиданно» встрепенулся вербовщик. Протянул сигарету, достал из-под стола пепельницу и протянул зажженную зажигалку. — Курите на здоровье.
Несколько глубоких затяжек я сделал молча, «наслаждаясь» и «смакуя», после чего поблагодарил:
— Премного благодарен, вы мне, прям, жизнь спасли…
— Что за идиоты? — язвительно возмутилась Василиса с виртуального монитора. — Сосут табачным кампаниям и еще благодарят за это…