Диадема Марии Тарновской
Шрифт:
Я вообще не мастер описывать пейзажи. Если вы видели картины Айвазовского, вы можете представить всю красоту вечернего моря, даже если никогда не были в этих краях.
В тот вечер море было какого-то причудливого синего цвета. Оно не набрасывалось на камни, а ласкало их и шептало свои тайны. Две острые скалы, одинаковые, как близнецы, горделиво взметнули вверх свои остроконечные вершины. Несколько катеров причалило к ним, и смельчаки взбирались по выбитым в них ступеням, чтобы поразить своими залихватскими
Спрашивается, чего ради? Ради видео в интернете или улыбки своих девушек? По мне, так они безголовые дурни, рискующие сломать шею ради минутного восхищения.
Пахло степью и морем. Кажется, Сергеев-Ценский сказал, что море пахнет арбузом. С этим я, пожалуй, соглашусь. Странно: про арбуз никто не говорил, что он пахнет морем, но это уже детали. Цикады орали так истошно, что хотелось их прогнать.
– Здесь очень красиво, правда? – Она улыбнулась и даже немного похорошела. – Обожаю это место. Но давайте что-нибудь закажем. Я ужасно голодная.
Я тоже чувствовал бурление в животе, но опасался предложить ей меню. С детства меня учили, что джентльмен должен платить за свою даму. Этот ресторан считался самым дорогим в городе, и ужин в нем мог пробить существенную брешь в моих доходах. И все же я не мог ударить лицом в грязь.
– Закажите любое блюдо. – Я слышал, как дрожал мой голос. – Я с удовольствием…
Надежда покачала головой:
– Нет, это я с удовольствием угощу вас. Я давно не выплачивала вам премию, верно? Считайте это хоть какой-то компенсацией.
«В конце концов, она права», – я открыл меню и заказал самые дорогие блюда.
Когда я назвал их официанту, в ее лице ничто не изменилось. Грымза ограничилась коктейлем из морепродуктов и фруктовым салатом.
– Обычно я не ем после шести, – призналась она и покраснела как девочка. – Но сегодня особенный день, вы так не считаете?
– Разумеется, считаю, – поддержал я ее, хотя и сам не знал ответ на этот вопрос.
Свидание с начальницей могло закончиться для меня чем угодно. Грымза была непредсказуема. Одно неверно сказанное слово – и вылетишь с работы.
Официант принес заказы достаточно быстро. Наверное, Надежду здесь знали и старались угодить.
Мы ели в молчании. Честно говоря, я даже не знал, о чем разговаривать.
За чаем мы перекидывались ничего не значащими фразами старых приятелей – о погоде, пляжах и развлечениях, которых у меня было мало. На мое удивление, и она оказалась не любителем повеселиться.
– У меня дом в центре города, неподалеку от набережной, – призналась Надежда и виновато посмотрела на меня. Конечно, виновато. Благодаря мизерной зарплате в банке я и мечтать не мог о таком домике! – Люблю уехать туда на выходные, отключить телефоны и завалиться на террасу с какой-нибудь книжкой.
Я промолчал, ибо что мог добавить?
Любезный
– Сдачи не надо.
Он так угодливо изогнулся, что мне стало за него стыдно.
– Пойдемте. – Надежда взяла меня под руку.
Половина ресторана глазела на нас как на редкие музейные экспонаты. Наверное, одни завидовали, а другие осуждали.
Мы спустились по ступенькам к стоянке, я распахнул перед ней дверцу, но она покачала головой:
– Такой хороший вечер. Мне бы не хотелось ехать домой. Знаете что? Давайте спустимся к морю.
Если вы когда-нибудь были на Тигровом мысу в наших местах, то знаете, что к любому пляжу в этом месте просто так не спустишься. Желающим придется преодолеть восемьсот ступенек, любителям дикой природы – горные кручи. Но и те, и другие в результате не жалели, оказавшись на пляжах с кристально чистой водой, спрятавшихся между скал, по цвету напоминавших тигровую раскраску.
Легкое французское вино придало Надежде храбрости, и она решила спуститься со скалы по узенькой тропинке.
Несколько раз я думал, что она сорвется и я останусь без работодателя. Но в конце концов Грымза с честью преодолела опасные склоны, и мы оказались в райском уголке.
Мне всегда казалось, что эти пляжи напоминают Майами, хотя там я никогда не был. Нереально белая галька обрывалась таким же белым песком, неизвестно как оказавшимся на галечном пляже. Вода была чистейшая.
Мне до смерти надоели такие описания, как «был виден каждый камушек, каждая травинка», но в данном случае все было именно так.
– Здесь никого нет?
– Если только рыбаки, – произнес я. – Но они просто проплывут мимо. Если проплывут.
– Тогда мы можем искупаться. – Она расхохоталась. – Испугались?
Я покраснел:
– Бояться мне, собственно говоря, нечего. Насколько я понимаю, это не нудистский пляж, а я не взял плавки.
– Но вы сами сказали, что здесь никого нет. – Она хихикнула, как школьница, собравшаяся нарушать запреты мамы. – Я тоже без купальника, и меня это не пугает. Мы можем раздеться в этих расщелинах, а потом нырнуть и поплавать по отдельности.
– Давайте так и сделаем. – Я потакал всем ее прихотям.
Кто знает, может быть, Грымза повысит мне зарплату?
Мы разошлись каждый в свою расщелину. Я видел, как она, нагая, прыгнула в воду.
Сумерки делали ее привлекательной, но я знал, что это ненадолго.
Тем не менее когда женщина подплыла ко мне и обняла, прошептав, что я напоминаю ей греческого бога, я ее не оттолкнул.
Глава 10