Диадема Марии Тарновской
Шрифт:
Петр так же бездумно проматывал дедовское состояние, как и его приятель Василий. Они с женой любили шумные компании, когда беспутные отпрыски богатых семей собирались вместе, формально – чтобы обсудить новый модный роман, на самом деле – чтобы напиться и испытать все возможные наслаждения благодаря наркотикам. Этот вечер не стал исключением. Тарновские немного задержались и, когда вошли в гостиную, увидели, что гости уже изрядно пьяны.
Дарья Волохова, раскрасневшаяся от выпитого вина, подскочила к чете и, взяв Марию и Василия под руки, повела
Не дожидаясь приглашения хозяйки, Василий налил себе полную рюмку водки и, крякнув, выпил.
Дарья извлекла из груды бутылок одну, зеленоватую и пузатую, и протянула Марии вместе с бокалом:
– Это ваш любимый абсент. Угощайтесь.
Тарновская не заставила себя упрашивать. Этот напиток всегда улучшал настроение, наполнял энергией, будоражил кровь. Она быстро опьянела и уснула на мягком диване. Кажется, кто-то пытался ее разбудить, но ему это не удалось.
Женщина проснулась, когда за окном уже брезжил рассвет, и с изумлением увидела, что лежит на диване голая. Скомканное платье валялось рядом на полу как ненужная тряпка. Рядом с ним храпел какой-то молодой человек в одних трусах. Незнакомый лысоватый господин, раскинув руки, примостился прямо на ковре, и его розовая обнаженная грудь, покрытая редкими черными волосами, будто отсвечивала в тусклых лучах солнца.
Мария приподнялась, закрываясь покрывалом. Василий, тоже полураздетый, спал в обнимку с какой-то блондинкой.
Остатки еды на столе, свидетельствовавшие об обильном застолье, вызвали тошноту. Женщину вырвало прямо на пол, и она, лихорадочно вытирая подбородок, вскочила, натягивая платье.
От резких, торопливых движений оборвались крючки и запрыгали на полу. Сорвав со стула чей-то платок, она бросилась к мужу и принялась расталкивать его:
– Васюк, просыпайся. Пойдем отсюда.
Василий открыл голубые глаза, растерянно заморгал и пробормотал:
– Я хочу спать. Оставь меня в покое.
Осознав, что наркотический сон может быть тяжелым, Мария оставила мужа в покое, как он и просил, кутаясь в платок – проклятый озноб не проходил, терзая измученное тело, – подошла к входной двери и распахнула ее.
Свежий воздух принес облегчение, и женщина, стараясь не привлекать взглядов прохожих, торопливо пошла домой.
Дома она велела служанке набрать ванну и категорически отказалась от завтрака.
Тошнота усилилась. Тарновскую снова вырвало, на этот раз желчью. Рвотные спазмы вызывало само упоминание о еде. Даже запах кофе, который сварила служанка, так, на всякий случай, заставлял ее содрогаться.
Приняв ванну, Мария легла в постель и постаралась заснуть. В голове вертелись обрывки популярных песен, руки и ноги тряслись противной мелкой дрожью.
«Надо выпить хотя бы чаю, – подумала женщина. – Может быть, мне полегчает. Это, наверное, от наркотика».
Приподнявшись, Мария хотела позвать служанку, но не смогла: ее вырвало прямо на простыни. Тарновскую
«Наверное, я заболела, – пронеслось в голове. – Если завтра не станет лучше, надо сходить к доктору».
Крикнув служанку и приказав поменять простыни, Тарновская переместилась в кресло и, подперев руками голову, стала смотреть в окно, на изумрудную зелень палисадника.
В тот день ей так и не удалось почувствовать себя хорошо.
Глава 14
– Ну что ж, милочка. – Седоватый доктор, вечно неряшливо одетый, с крошками хлеба в густых сивых усах, улыбнулся женщине. – Поздравляю. Вы станете матерью.
Марию словно ударили током.
– Как? Какой матерью? Что вы говорите?
– Разве нужно объяснять? – удивился врач, садясь за стол и придвигая к себе чистый лист бумаги. – Вы беременны, милочка. Представляю, как обрадуется Василий Васильевич.
Мария провела рукой по покрасневшему лицу:
– Он не обрадуется. – Она покачала головой. – Мы слишком молоды, чтобы иметь ребенка. – Тарновская вдруг опустилась на колени и застучала кулачками по его ногам: – Доктор, я должна избавиться от него. И чем скорее, тем лучше.
Жилистая, в старческих пятнах рука врача потянулась к стакану с холодным чаем.
– Милочка, я не ослышался?
– Нет, не ослышались. – Мария вздохнула и дернулась. – Мне не нужен ребенок. Вы должны нам помочь.
Врач сделал глоток и так резко поставил стакан на стол, что желтоватая жидкость выплеснулась на бумаги. Он поморщился и вытер пятно несвежим платком.
– Такое бывает, милочка. Многие женщины не осознают радость материнства, пока не родят. Как вы знаете, аборты запрещены. Но если бы их и разрешили, я все равно не стал бы делать. Это противоестественно. Кроме того, я верующий человек и никогда не совершу ничего такого, что было бы не угодно Богу.
Мария тяжело поднялась и погладила его нервно вздрагивавшее плечо:
– А если я заплачу вам?
Он грустно усмехнулся:
– Это ничего не изменит. Мой вам совет – идите домой и расскажите обо всем мужу. Уверен, Василий Васильевич обрадуется наследнику.
Тарновская нервно хрустнула пальцами:
– Доктор, а если женщине нельзя рожать по медицинским показаниям?
Врач прищурился:
– Но, как известно, вы не страдаете тяжелыми заболеваниями? Сердечко у вас здоровое.
Мария усмехнулась:
– Разве только в этом дело? Что вы скажете, если узнаете, что будущая мать принимает наркотики?
Мужчина растерянно провел рукой по седым волосам:
– Вы принимаете наркотики? Но какие?
Она придвинулась к нему:
– Могу ли я надеяться, что это останется между нами?
Он закивал как китайский болванчик:
– Конечно. Но, поймите, я должен знать…
– А зачем вам это знать? – усмехнулась женщина. – Достаточно моего признания. Так да или нет?