Диагноз: женщина
Шрифт:
— Вчера мы оба устали так, что просто рухнули, как подкошенные. Сегодня посмотрю, — я скосила глаза в сторону леса. Неприятно смотреть на темные стволы деревьев, такое чувство, что кто-то оттуда, из чащи, внимательно нас рассматривает. — Облака разошлись, небо чистое будет. Я тебе и ковшики покажу и Кассиопею, их ни с чем не спутаешь.
Ветер стих, листья на деревьях перестали трепетать, воцарилась тишина. Вдалеке что-то щелкало и посвистывало, слышалось отдаленное журчанье ручейка, в котором мы мылись. Сплошная идиллия, если не осознавать то, что мы в глухом
Последние отблески солнца пропали и я вышла на открытое место между деревьями, чтобы посмотреть на звезды. На небе была сплошная хрень…ни ковшиков, ни Кассиопеи. Даже Млечного Пути мне не удалось разглядеть. Опять облом-с.
— Ну, что ты там разглядела? Куда нам поворачивать? — Андрей уже положил все ветки в нашу очередную берлогу и теперь старательно их приминал ногами.
— Ничего не понимаю, — разочарованно протянула я. — Хоть бы чего знакомое увиделось на небе, странно все как-то выглядит. Не в Канаду же нас занесло…
— Почему ты решила, что в Канаду?
— Да сосны в Южном полушарии не растут, а в Северном мы бы ковшики медведиц везде увидели. Методом исключения остается только Канада. — Я отвечала машинально, но такой вариант развития событий мне абсолютно не нравился. И умных мыслей о местонахождении по-прежнему в голове не рождалось.
— Ясно, ни фига ты не увидела, — раздраженно бросил муженек. — Все, давай спать ложиться.
— А если мы завтра наткнемся на канадцев, как мы с ними будем разговаривать? Ты будешь в состоянии с ними объясниться?
— Кать, если мы наткнемся на канадцев, то я думаю, что два человека с высшим образованием вполне смогут объясниться с кем угодно. Людей там, вроде, не едят. Меня больше беспокоит встреча с какой-нибудь голодной живностью, потому как у нас даже ножа нет.
— Волки, я читала, летом не нападают на людей. Кабаны живут ближе к болотам, а мы пока ни одного не видели. А вообще самый опасный зверь — это медведь. — При мысли о медведях в животе сделалось холодно и неуютно. — Давай не думать об этом, может, обойдется? Тем более, что я даже на дерево залезть не смогу от страха.
— Прислушиваться надо, когда идем. И присматриваться, тогда есть шанс заранее уйти с пути зверя, — Андрей стал вспоминать чужой опыт. — Ребята рассказывали, что если сдуру не переть на того же медведя, можно и от него уйти. Звери сперва пугают противника, а в драку вступают только по необходимости, когда за самку дерутся или когда голодные.
— Ну да, сейчас все-таки лето, — я поежилась от вечерней прохлады, — многие с потомством, надеюсь, что еды в лесу полно и мы с тобой не самая лучшая пища.
— Утешаешь? — муж уже пристроился на ветках сзади, обняв меня со спины. — Правильно, будем утешать друг друга. Что нам еще остается делать?
Утренний гвалт птиц разбудил меня с рассветом. Андрей сопел мне в затылок, а я лежала с закрытыми глазами и думала, сколько нам надо еще пройти. А вдруг мы до зимы не найдем людей? Перспектива зимовать в лесу означала верную смерть. Ну уж нет,
Умылись, разжеванными в махру веточками почистили зубы, наполнили водой из ручья бутылки от минералки, процедив ее через мою майку. Всех микробов не изгнали, естественно, но грязь в бутылки, надеюсь, все-таки не попала. Пожевав хлеба с остатками сыра и майонезом, мы двинулись дальше приблизительно в сторону юга.
Через пару часов пологих подъемов-спусков лес начал редеть и теперь нам все чаще попадались большие поляны, по краю которых идти было не хуже, чем в лесу, по крайней мере о ветки перестали спотыкаться. Холмистость сошла на полный ноль, поляны плавно перетекали одна в другую, разделяемые лишь кустарником и к вечеру мы вышли на берег небольшой речушки.
Бережок оказался песчаным и очень приятным, вода в речушке казалась достаточно чистой, а трава совершенно непримятой. С одной стороны, это было хорошо, потому как доказывало отсутствие всяческого зверья, но с другой стороны и людей тоже не было. Плавать в речку я не полезла — не люблю незнакомые места. Вряд ли там водятся крокодилы, но…неизвестно, кто может впиться и куда. Лучше уж помоюсь у берега, целее буду. Андрей, скинув все с себя, оттирал песком пятки. Оттоптал, видать, в сандалетах-то.
— Смотри, Катюха, какая вода тут — пожмыхали рубашки с трусселями без всякого мыла, просушили — и никаким потом шмотье не пахнет! — похоже, речной песок благотворно действовал на ноги. — Еще бы побриться, да причесаться, а то устал пятерней волосы разгребать!
— Ага, еще бы мыла кусок, да пасту зубную сюда, — вторила я ему. — Кто знал, что надо было набор одинокого туриста покупать в магазине?
— Я как-то с мужиками поехал в конце лета на рыбалку. Рванули мы на север, где народу полчеловека на сто квадратов. Лодку мы волоком тащили с одной реки на другую, жили в ней прямо, только тент поставили. А рыбы сколько наловили, ух! Три дня стояли на устье, почти у самого Белого моря. Вот там такая же тишина была, только вода плещется да птицы орут над головой. Одно плохо — гнус нас пожрал, несмотря на все мази и прыскалки, чесался я потом, пока на обратном пути не завернули в какую-то деревню по дороге, да за бабки не помылись от души. А тут хорошо, гнуса нет совсем, я жуть как его не люблю…
Андрей продолжал говорить, а я удивилась — и ведь точно, нет совсем этой мелкой гадостной мошкары! Комары летали, но это фигня, а вот туч мерзких тварей не наблюдалось. Наверное, потому что болот нет. Хотя она у нас и в траве сидит, зараза…
Натянув подсохшую одежду, пошли вдоль речушки по луговине, параллельно кромке леса. Еще надо место для ночлега найти, косогорчиков тут нет, охотничьих заимок тоже, а в траве спать — простудимся на два счета. Придется переться в лес, хоть шалашик соорудить, что ли…