Диалектический материализм
Шрифт:
«Немецкая идеология» (1846 г.) — дальнейший шаг в развитии диалектического материализма. Отправной пункт «Немецкой идеологии» принципиально противоположен всей предшествующей домарксистской философии вообще и в частности философии немецкой. Маркс и Энгельс исходят «из реально деятельных людей, пытаясь вывести из их реального жизненного процесса также и развитие идеологических рефлексов и отражений этого жизненного процесса»[102]. Точкой отправления при изучении общественной жизни должно быть не фантастическое представление людей, не абстракция от реальной действительности, а «действительные люди, их действия и материальные условия их существования, как имеющиеся налицо, так и созданные деятельностью самих людей».
«Итак перед нами такой факт: определённые индивиды, производящие определённым образом, вступают в определённые общественные и политические отношения»[103].
Формулировав таким образом основной принцип материализма, Маркс даёт беспощадную критику предшествующей ему философии. Особенно беспощадно расправляются Маркс и Энгельс с немецкой философией, которая вместо конкретно действующего человека изучала абстрактного, выдуманного, воображаемого, словом, фантастически представленного человека. «Мысль немецких идеологов‚ — по словам Маркса, — вращается в сфере „чистого духа“, видя в религиозной иллюзии движущую силу истории». Немецкая философия действует только на небе, никогда не спускается на землю. Но подлинно научное познание путь своего исследования должно начинать с изучения реального, с изучения процесса производства, с живущего на земле, конкретно действующего человека. Надо исходить из определённого, исторического человека, чтобы понять, что общественные условия производства определяют идеологическое отображение их. Следовательно философия, как и всякая идеология, не имеет особой самостоятельной истории своего развития, ибо люди, развивая способы своего материального производства, изменяют тем самым и способ своего представления.
Таким образом «исчезают фразы о сознании, их место должно занять реальное знание». На место философии в лучшем случае может стать «суммирование наиболее общих результатов», абстрагируемых из рассмотрения исторического развития людей. Поэтому подлинной и единственной наукой является история, которая должна полностью изобразить процесс смены общественных форм производства, а такте находящихся в зависимости от них различных форм сознания.
Чтобы показать, что развитие материального производства является основным всеопределяющим законом общественной жизни, Маркс и Энгельс неоднократно ссылаются на проверенный практикой эмпирический факт о том, что люди для того, чтобы жить, должны производить «необходимые для своей жизни средства» и тем самым производить «косвенным образом» свою материальную жизнь, ибо «эта деятельность, эта непрекращающаяся чувственная работа и творчество, это производство является настолько основой всего чувственного мира, как он теперь существует, что если бы оно прекратилось хотя бы лишь на один год, то Фейербах не только нашёл бы колоссальные изменения в физическом мире, но очень скоро не нашёл бы всего человеческого мира, собственной способности воззрения и даже своего собственного существования»[107].
Но если производство является всеопределяющим законом развития общества, то следовательно оно является также гранью, устанавливающей различие человека от животного, ибо «людей можно отличать от животных по сознанию, религии, вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных лишь только начинают производить необходимые для своей жизни средства»[108]. Даже на самой низкой, первобытной ступени общественного развития производство лежит в основе человеческой жизни.
Сознание же на первых ступенях общественного развития находится в непосредственной зависимости от практической человеческой деятельности, будучи «прежде всего сознанием ближайшей чувственной обстановки»[109]. Сознание и язык возникли у первобытного человека в процессе труда из потребностей в практическо-деятельных отношениях друг с другом, и только когда произошло разделение материального и духовного труда, сознание вообразило себе, «что оно есть нечто иное, чем сознание существующей практики»[110]. «С этого момента оно оказывается в состоянии освободиться от мира и перейти к образованию „чистой теории“»[111], приобретая таким образом форму иллюзии господства над человеком.
Это разделение труда обусловлено исторически складывающимся процессом материального
Таким образом Маркс и Энгельс показывают нам, как закон разделения труда обусловливает собой появление иллюзии самостоятельного развития идеологии, как разделение труда уродует развитие человека, прикрепляя его к отдельным профессиям. В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс отчётливо формулируют закон разделения труда как основу образования классов, ибо, говорят они, «разделение труда и частная собственность представляют собой тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом случае говорится по отношению к продукту деятельности»[114]. Поэтому «различные формы собственности на каждой ступени разделения труда определяют собой и взаимоотношение индивидов по отношению к материалу, орудию и продукту труда». Таким образом в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс полностью вскрывают причины деления общества на классы.
Там же они дают совершенно конкретное определение общества как общественно-экономических формаций, устанавливают зависимость их структур от господствующей формы собственности, исследуют конкретно развивающуюся в них классовую борьбу.
Борьба между феодальной аристократией и буржуазной демократией, борьба за всеобщее избирательное право, за равенство и свободу граждан и т. д. — всё это обманчивые формы, которые являются идеальным выражением экономических интересов буржуазии.
На примере анализа классовой борьбы в эпоху буржуазных революций Маркс и Энгельс делают вывод о том, что тот класс, который господствует материально, всегда является господствующим и духовно. Класс, который владеет материальными средствами производства, владеет также и средствами духовного производства. Мысли, которые господствуют в данную эпоху, являются идеальным выражением господствующих в эту эпоху классовых отношений. Поэтому Маркс ещё и ещё раз подчёркивает, что старые формы сознания могут быть уничтожены не духовной критикой, а практическим переворотом в реальных общественных отношениях… «Не критика, а революция является движущей силой истории».
Так в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс наряду с открытием основных закономерностей общественного развития чётко раскрывают также и историческую неизбежность революции. Революция есть неизбежный результат противоречия между производительными силами и производственными отношениями; «противоречие между производительными силами и формами сношений… должно было каждый раз прорываться в виде революции»[115]. Маркс и Энгельс неоднократно разъясняют тот факт, что все прежние революции ограничивались только перераспределением собственности, не затрагивая при этом самые основы господства частной собственности. В этом одно из коренных отличий всех прежних революций от будущей пролетарско-коммунистической революции. Только коммунистическая революция окончательно уничтожит всякое классовое господство, потому что делать и возглавлять её будет пролетариат, класс, имеющий во всех нациях одинаковые интересы, класс, для которого невыносимы не только его отношения к капиталисту, но и самое разделение труда, класс, который «носит на себе всё бремя общества, не пользуясь его благами», класс, «из которого исходит сознание необходимости коммунистической революции». Революцию пролетариат должен совершить «не только потому, что нельзя никаким иным способом свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс может только в революции очиститься от всей грязи старого общества и стать способным создать новое общество»[116]. Следовательно «коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом реальное движение, которое уничтожает теперешнее состояние»[117].