Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении
Шрифт:
И на этом пути открывается простейшее, неразложимое далее, всеобщее выражение предмета в целом. В этом звене, в этом элементе "природа целого" не угасла, не уничтожена -- она лишь сведена к ее простейшему выражению.
Такой анализ -- и только такой -- противостоит "абстракции".
Результат, который с его помощью достигается, есть всегда простейшее выражение конкретной природы исследуемого целого, есть конкретное, сведенное
Иными словами, действительный анализ выясняет всегда не просто "составные части", равнодушные друг к другу, а простейший случай их взаимодействия. Действительный анализ поэтому-то с самого начала органически совпадает с "синтезом", с выяснением взаимной обусловленности, характерной для данного конкретного "целого".
Наоборот, односторонний анализ дает в качестве своего продукта лишь абстракции, в которых конкретная природа "целого" никак не выражена, никак не "светится".
И если такой -- абсолютно чистый "анализ" где-нибудь и совершается, то не в процессе мышления, не в процессе образования понятий, -- а в процессе образования терминов, наименований, в процессе простого словесного выражения чувственно данных фактов.
Поскольку же мы имеем дело не с процессом образования слов, а с процессом образования понятий, с логическим процессом, постольку подлинным законом этого процесса является совпадения "анализа" с "синтезом", -- совпадение, которое осуществляется даже в том случае, если думают, что производят "чистый анализ"...
Там, где на самом деле (а не в иллюзии теоретика) осуществляется "чистый анализ", -- там не происходит процесса образования понятия, а происходит процесс образования лишь слова, там не происходит мышления, а происходит лишь выражение чувственно воспринимаемых фактов.
Ибо мышление, как специфическая деятельность, как раз и заключается в особого рода переработке чувственно данных фактов, в переработке, смысл и цель которой с самого начала состоит в постижении "эмпирического в его синтезе".
Там, где нет процесса выявления внутренней и необходимой связи между двумя (и более) чувственно-данными эмпирическими явлениями, а есть лишь процесс абстрактно-словесного выражения этих фактов или их внешней связи, -- там, конечно, есть лишь анализ, но нет "синтеза", но именно потому нет и мышления.
"Чистый анализ", таким образом, вовсе и не есть закон мышления, а лишь рассудочная абстракция от него, абстракция, существующая лишь в голове логиков-метафизиков, логиков, на деле приравнивающих понятие к слову.
Наоборот, конкретный анализ -- анализ, органически совпадающий с синтезом, -- есть действительный закон мышления, всеобщая форма процесса образования понятия. Мышление поэтому и осуществляется на самом деле как процесс конкретного анализа эмпирических фактов, совпадающий с процессом выявления их внутренне-необходимой связи.
А это -- занятие не есть простое, как отвлечение чисто эмпирической, чисто аналитической абстракции,
"Эмпирический" анализ и "эмпирический синтез" плохи вовсе не тем, что они выражают вообще "эмпирические", фактически наблюдаемое положение дел, связь между фактами и т.д.
– - в этом отношении они ничем не отличаются от самого глубокого научно-теоретического анализа и синтеза.
Эмпирические абстракции и способы ее получения плохи тем, что они не выражают "эмпирического" в его подлинном "синтезе", -- но лишь отдельный фрагмент, лишь абстрактно вырванный кусочек "эмпирического".
Понятие (и мышление в понятиях) совпадает с "эмпирическим", лишь постигнутым во всем его объеме, в его развитии, -- с "синтезом", с суммой, сводкой эмпирии (Ленин).
Но именно поэтому понятие (теоретическая абстракция) и не может совпадать с каждой отдельной эмпирической абстракцией, -- более того, одна противоречит другой в большинстве случаев. И в этом факте выражается диалектика отношения "сущности" и "явления". Обычно там, где "эмпирическое" сознание устанавливает прямую и непосредственную связь между вещами, мышление отрицает ее наличие, показывая "эмпирическую абстракцию" как ложную, и, наоборот, обнаруживает глубокую внутреннюю связь там, где эмпирическое сознание и представление вообще не отмечает никакой связи...
Но теоретическая абстракция, как правило, не совпадает не только с каждой отдельной эмпирической абстракцией, но и с их простой "арифметической" суммой: "сущность" вещи не равна простой механической сумме ее "явлений".
"Синтез эмпирического" -- с которым только и может совпадать "понятие", -- сам должен быть совершен диалектически.
То обстоятельство, что понятие (теоретическая абстракция) совпадает лишь с эмпирическим, постигнутом в его диалектически-противоречивом единстве, в его "разумном синтезе", и не может совпадать с каждым отдельным фрагментом "эмпирии", -- это всеобщая предпосылка -- аксиома всякой философии (исключая, конечно, агностицизм и вульгарный "позитивизм").
"Совпадение понятия с синтезом, "суммой", сводкой эмпирии, ощущений, чувств несомненно для философов всех направлений", -- отмечал Ленин.
Проблема, решаемая философией, заключается не в том, есть ли такое совпадение или нет его, а в том, -- "откуда это совпадение"?
Вся трудность возникает из того обстоятельства, что "эмпирический опыт" всегда неполон, не закончен, что "эмпирическое" в его реальном "синтезе" никогда не было и не будет дано человеку в созерцании и представлении. Мышление всегда стоит перед задачей образования таких абстракций, которые совпадают с "полным" объемом, с "полным" синтезом эмпирии, -- а не только с той ее частичкой, которая до сих пор побывала в поле зрения человека и человечества, -- "со всяким возможным опытом", как выразился Кант.