Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении
Шрифт:
"Конкретность" теоретического знания и "конкретность" того знания, которое непосредственно служит практике, -- это вещи разные, хотя и тесно связанные, и механически переносить все то, что говорилось о конкретности теоретических абстракций, на вопрос о применении этих абстракций к практике нельзя, не вульгаризируя тотчас и то и другое.
Политическая экономия, например, как общетеоретическое понимание экономической действительности, обязана удовлетвориться одной формой и степенью конкретности своих выводов и положений. А экономическая политика обязана достигать другой, более глубокой степени конкретности анализа той же
Педагог, развивающий в ребенке определенную способность, обязан считаться при этом с массой вещей, не имеющих прямого отношения к самому механизму способности, обязан считаться и с анатомо-физиологическими особенностями ребенка, например, не сажать ребенка маленького роста на заднюю парту и т.п.
Иными словами, процесс применения готовой, уже развернутой теории к непосредственной практике выступает как процесс в свою очередь творческий, требующий умения мыслить опять-таки конкретно, с учетом всех условий и обстоятельств, -- и именно тех, от которых теория, как таковая, как раз и обязана отвлекаться, чтобы получить теоретически конкретное знание.
Здесь нужен учет как раз тех условий и обстоятельств, от которых теория абстрагируется намеренно, -- как раз внешних, в числе и случайных условий и обстоятельств в их конкретном переплетении и взаимодействии.
Но при этом законы движения логического процесса, законы осмысления конкретной ситуации остаются в основном теми же самыми, что и в процессе разработки самой теории. Этой стороны дела мы коснемся ниже в рассмотрении процесса движения от абстрактного к конкретному, где ярко выступает активная роль уже имеющегося, уже выработанного теоретического понимания по отношению к новым эмпирически данным фактам.
Ведь само собой понятно, что анализ конкретной единичной ситуации, стечения условий и обстоятельств -- это тоже не процесс, уходящий в "дурную бесконечность". И здесь мышление обязано суметь отобрать, отвлечь лишь те условия и обстоятельства, которые могут играть или играют решающую роль в процессе достижения теоретически выверенной цели. И здесь критерием отбора "существенного" может выступать уже цель человека, -- задачи ее выполнения, -- тогда как в ходе теоретического анализа вещи этот критерий брать нельзя, не становясь на точку зрения субъективизма, не соскальзывая на рельсы прагматического, инструменталистского толкования теоретической абстракции и ее отношение к конкретному.
Мы выяснили, что "конкретное" с точки зрения диалектики есть категория, выражающая прежде всего объективное "единство в многообразии", объективную реальность в ее внутреннем закономерном взаимодействии.
В этом понимании "конкретное" представляет собой цель познавательной деятельности, цель логической переработки эмпирических фактов, которая должна иметься в виду в каждом отдельном звене теоретического исследования.
Само собой ясно, что "конкретное в мышлении", понимаемое как "совокупность различных определений", как система категорий, выражающих предмет в единстве всех его необходимых сторон, может быть только результатом познавательного процесса.
С другой стороны, столь же ясно, что "абстрактное" (как теоретическое выражение одной из необходимых сторон исследуемой реальности) с этой точки зрения выглядит как средство мышления, подчиненное
В самом процессе мышления, таким образом, осуществляется в полном объеме диалектика цели и средства. И поскольку мышление рассматривается как по существу целесообразная деятельность -- как деятельность, направленная на решение определенных задач, постольку именно "конкретное" выступает как тот закон, который определяет способ и характер всех познавательных действий, определяя сознательный выбор средств, с помощью которых цель становится реально достижимой.
Движение к конкретному выступает поэтому как всеобщий закон развития познания. Все другие формы и способы познавательной деятельности (абстрагирование, обобщение, анализ, синтез, индукция, дедукция, эксперимент, гипотеза и т.д. и т.п.) с точки зрения диалектики могут рассматриваться только как средства, как побочные (и в этом смысле как производные) формы, в которых осуществляется всеобщий закон развития познания.
Познавательный смысл и "ценность" каждой из этих частных форм познавательной деятельности определяется тем, в какой мере она реально соответствует цели, какую она роль действительно играет в процессе достижения конкретной истины, в процессе становления знания все более и более конкретным.
С этой точки зрения именно закон "восхождения от абстрактного к конкретному" выступает как тот всеобщий, "стержневой" закон, которому подчиняется познание.
Обратное же движение -- от чувственно-данной конкретности к ее абстрактному выражению -- выглядит в диалектической логике как подчиненная, побочная форма, через которую осуществляется закон восхождения от абстрактного к конкретному.
Сознательно применяемый в познании закон восхождения от абстрактного к конкретному оказывается тем способом мышления, который соответствует диалектике, -- диалектическому пониманию как предметной реальности, так и процесса ее отражения.
В этом понимании выражена коренная противоположность диалектики и метафизики в логике. С точки зрения метафизики сущность и цель мышления заключается в воспарении от чувственно-данного многообразия -- к его абстрактному выражению, к все более общим (то есть к все более широким по охвату, по "объему" и соответственно -- все более тощим по "содержанию") абстракциям. И поскольку метафизик , как правило, безоговорочно отождествляет "конкретность" именно с чувственно-наглядной полнотой представления, постольку сущность логического процесса он и выражает формулой -- "от конкретного к абстрактному".
Исторически и по существу это понимание связано, как мы уже показали в первой части работы, с механическим представлением о предметной реальности, с представлением, согласно которому предмет определяется объективно только пространственно-геометрически. Подлинная объективная реальность, согласно этому взгляду, беднее, "абстрактнее", нежели тот ее образ, который рисуется чувственностью. Поэтому мышление, очищающее образ предмета от всего того, что привнесено чувственностью, именно в "абстрактном" находит ту форму, которая соответствует предмету. Метафизическая логика есть теоретико-познавательная форма механического мировоззрения, она соответствует практике механического естествознания. Истина, согласно принципам механицизма, абстрактна, а "конкретное" -- это лишь субъективная иллюзия, которую следует рассеять, преодолеть.