Диалоги о ксенофилии
Шрифт:
Анна пожала плечами.
– Почему? Что плохого в метаморфозе? Для хомо, конечно, процесс непривычный, но…
– Да ты представь себе: ты теряешь своё тело и становишься чем-то совершенно другим! По-моему, очень обидно.
– Обидно, – согласилась Анна, глядя ей в зрачки. – Ты считаешь, что я стала чем-то другим?
– Аська, не передёргивай! – вспыхнула Дарья. – При чём тут ты?
– Если уж жалеть, то логичнее – Ленарда, которого Орк чуть не пристрелил.
– А Кайс как-то говорил, что у гулов
– А гул его знает.
Дарья замерла, вытаращив на Анну глаза. Метнулась было к окну, прислушалась и бросилась в свою спальню.
Анна пошла за ней. Дарья уже распахнула окно, отступила в глубину спальни, зябко обхватив себя руками.
– Н-ну? – скептически осведомилась Анна.
В оконном проёме возник чёрный силуэт.
«Выслушайте», – прогрохотало в головах женщин, оглушив их физически ощутимой тяжестью и животным страхом.
Ашатн припала к полу и залилась истошным лаем. Филира распласталась на груди у Анны, цепляясь лапами за её шею.
– Захо… э-э… залетайте, – пригласила Анна. – Чувствуйте себя, как дома.
Дарья вытолкнула собаку в Аннину спальню. Плотно задвинула обе двери.
– Мы Вас слушаем.
Вампир бесшумно соскользнул с подоконника. С минуту он стоял неподвижно, словно давая возможность разглядеть себя – впрочем, ни Анне, ни Дарье это не удалось, он был точно не в фокусе: размытое пятно, тонкий мазок фиолетовой тушью по мокрой бумаге, отчётливо выделялись лишь сложенные крылья да глаза, светлые и прозрачные, как у ребёнка, – а затем обрушил на женщин цунами мыслеобразов.
Анна очнулась первой: лаатти смягчила ментальный удар. Прижалась лбом к виску Дарьи.
– Как ты, солнышко?
– М-м… – Дарья пошевелилась и с трудом села. – Поговорили… Как мы очутились на кровати?…
– Наверное, этот джентльмен… Ой, где он?
– Сгинул, – констатировала Дарья. Потёрла виски. – Ась, ты что-нибудь поняла из того, что он на нас вывалил?
– Хм… Отчасти. А ты?
– Угу. Ещё меньше.
– А что ты поняла?
– Во-первых, что он просит помощи.
– Чего-чего? А мне показалось, что ему просто приспичило поговорить.
– Он очень огорчился, что так плохо на нас действует, и сказал, что пришлёт… младшего, что ли?
– И я поняла, что у них градация. Они, вероятно, очень быстро эволюционируют. Но чего им бояться, они же неуязвимы…
– Только старшие.
– Больше всего мне понравилось, что они способны летать в космосе.
– Да? А я этого не уловила. Но они хорошие. И вчера, в горах, они прилетали именно к нам.
Анна, пошатываясь, встала.
– Телепаты лазерной мощи… Питаются глюонной энергией… Видят структуру вакуума… Порхают среди звёзд… И нуждаются в нашей помощи? Весьма любопытно: в какой?
– Не нуждаются.
– Могу помочь им добрым советом, – великодушно согласилась Анна. – А-а, здравствуйте. Что ещё скажете?
Вампир снова стоял столбом посреди комнаты, глядя на женщин круглыми осьминожьими глазищами.
– Дон! – Дарья вскочила. – Значит, ты в самом деле…
«Я знал, что ты узнаешь меня, солнечная леди».
– На мой взгляд, – заметила Анна, – события развиваются слишком стремительно. Что Вам угодно, Дон?
«Это нужно не столько нам, сколько нашим братьям…».
– А что может быть нужно им, кроме знания?
«Знание. Оно освободит их от страха перед нами и перед будущим».
– Но почему вы сами не объясните им, кто вы? – воскликнула Дарья.
«Для этого они должны захотеть выслушать. Вы первые, кто не боится».
– Ась, мы не боимся? – с сомнением спросила Дарья.
Ей очень хотелось спрятаться под одеяло: лучшая защита от детских страхов.
– Мы не первые, – возразила Анна с таким невозмутимо-высокомерным видом, что Дарье стало ясно: ей тоже хочется под одеяло. – Насколько я знаю, на Полаксе бывают хэйниты. Вот кто не только выслушал бы вас, но и придумал что-нибудь дельное. Хэйниты – асы контакта.
«Они чужие».
– Опять за рыбу грош, – проворчала Анна.
«Не мы, братья не верят им. Наша надежда – женщины. Женщина может…».
Дверь в Аннину спальню с грохотом влетела в стену. В комнату ввалились Шедир и Ашатн. Женщины рванулись каждая к тому, кто оказался ближе: Дарья – заслонить Дона, Анна – остановить Шедира, который уже отвёл для броска руку с небольшим диском.
Её подвела память тела, всё ещё хранящего прежние мышечные рефлексы. Шедир метнул диск прежде, чем Анна осознала, что ей нечем перехватить его руку.
– Шедир!
Он невольно обернулся и, встретив взгляд Анны, стал оседать на пол.
– Ашатн, стереги, – бросила она и, обмирая от ужаса, побежала – а ей казалось, побрела – в другой конец спальни, где скомканной чернильной тряпочкой лежал вампир и Дарья, упав на колени, зажимала рассеченную от угла рта до мочки уха левую щёку.
– Сдвинь края, – Анна приникла губами к её пальцам, сосредоточилась, останавливая кровь.
– Дон!…
– Молчи, не мешай.
– Я помогаю, – промычала Дарья, настраиваясь в резонанс. Щека нестерпимо чесалась. – М-м… Всё, Асик. Стянуло. Пусти.
Она раздвинула тонкие бархатистые крылья, открыв тело Дона: путаницу переплетённых шевелящихся пушистых нитей, измазанных алым и синим.
– Это я виновата, – обречённо пробормотала Анна.
– Мы обе. Если б мы выдержали того, первого… Он умрёт?
– Откуда я знаю?
– Так подумай! – намеренно резко сказала Дарья. – Ты должна знать! Чем ему помочь?