Диалоги о ксенофилии
Шрифт:
Её выручила Дарья, как всегда, найдя самый добрый из возможных ответов:
– Мне кажется, это значит, что колонисты породнились с планетой, которая стала для вас домом. Теперь вы не просто живёте на Полаксе, вы здесь свои.
– Это закономерно, – ожила Анна. – Вы приспосабливаете к своим нуждам бедную видами, хрупкую биосферу. Естественно, что она, стремясь к равновесию, приспосабливает вас к себе.
– Да, леди, вас трудно обвинить в антропоцентризме.
– А зачем нас обвинять? –
Пат притянул её к себе на колени и, взяв её руки в горсть, медленно произнёс:
– Мы потеряли себя. Леди Анна не ответила мне. Ваша мысль – бред, леди Анна, настолько безумный, что я готов счесть его истиной. Мы, ядро, очень разные, в отличие от кольца – там ярко выражено фамильное сходство…
– Мы заметили. А в других кланах? – спросила Дарья.
– Тоже. Итак, ядро – порождение Полакса. Мы не просто мутанты. Мы не люди.
– А кто же?! – взвилась Дарья.
Не знаю.
– Когда-то моих предков уничтожали, как не-людей, на том основании, что они ели мацу, читали Талмуд и отдыхали в субботу, – сдержанно заметила Анна. Ноздри её длинного, закруглённого, с горбинкой, носа подрагивали. – А теперь начнём копаться в генах? Это смахивает на молекулярный расизм, коллега.
– Вы меня удивляете, коллега. Генотипом определяется видовая принадлежность.
– Но человек не определяется видовой принадлежностью, – возразила Дарья. – Это другой уровень.
– Чем же, sunny lady?
– Я думаю, самосознанием.
– Не обманывает ли тебя мой облик? – Патрик, сжав в ладонях голову Дарьи, смотрел ей в глаза. – Я часть открытой, постоянно изменяющейся биосистемы. Сегодня ты видишь перед собой человека; завтра я могу стать кем угодно… уродом…
– Как я?
– Леди Анна, Вы некорректны в споре!
– А я, наверное, не человек, – лениво мурлыкнула Анна.
– Да и о чём мы спорим? – Дарья соскользнула с колен Патрика на диван, поближе к Анне. – В конце концов, это только гипотеза.
– И гипотеза отвратительная, – Патрик встал и с минуту смотрел сквозь женщин, покачиваясь с носков на пятки. – Вы бы никогда не убедили меня, мои светлые леди, если бы я сам не пришёл к похожим идеям… ещё несколько месяцев назад. Трансдукция65 в клетки мутантов…
– Вы вели исследования в этой области? – с любопытством спросила Анна.
– Нет. Я наткнулся на эту мысль внезапно, помню даже, когда. Во время разговора с тем хэйнским миссионером.
– С кем?! – переспросила Дарья, не веря своим ушам.
– Не знаю, в какую веру он хотел меня обратить. Спрашивал о нашем едином отце, о родстве ядер, об инь-ян… хрипел
– Я слушаю, Пат, – прошелестела Анна.
– Устали, – подытожил Патрик. – Договорим позже.
Дарья легла рядом с Анной, голова к голове. Обняла подругу, слушая, как выравнивается её лёгкое дыхание.
– Хэйнит-миссионер, – наконец, саркастически промолвила Анна. – Джаргиш-многоженец67.
Дарья фыркнула:
– Да-а! Я о таком слышу впервые, – она посерьёзнела. – Но кто бы он ни был – он таки сумел обратить Пата в свою веру. Да так, что Пат этого даже не заметил.
– Мало ли на свете психократов. Думаешь, ты одна такой кукловод?
– Не кусайся, – Дарья тихонько ущипнула её. Помолчав, вздохнула. – Хорошо, что ты не сказала ему о вампирах.
– Н-нда. Не думаю, чтобы эта идея его воодушевила.
– Ужасная картина! – Дарья перевернулась на живот и печально подпёрла кулачками голову. – Сидишь ночью, творишь, сочинил или открыл чего-нибудь – и, не успев порадоваться, превращаешься в тако-о-ое…
– Ничего ужасного. Наверное, именно вдохновение и даёт толчок к метаморфозу. Творческий экстаз…
– Экстаз? – Дарья вдруг побледнела и выпрямилась, глядя на Анну широкими глазами.
– Ты думаешь – оргазм тоже?…
– Дон! – тихо ахнула Дарья.
– Почему именно Дон?
– Потому что впервые. И я его с тех пор не видела!
Анна догнала её уже у двери, прильнула к Дарье, преградив ей путь:
– Подожди, Дашенька, маленький мой, успокойся!
– Неужели я сама… он из-за меня…
– Во-первых, он может быть где-то в доме, в этом лабиринте целый корабль можно спрятать. Во-вторых, прежде, чем бросаться на поиски, подумай: что ты им скажешь? Что Дон стал гулом из-за того, что занимался с тобой любовью? В-третьих, мы и так скоро всё узнаем, когда соберутся к обеду…
Анна заговаривала подругу, успокаивая её даже мерным ритмом собственного сердца. Только одного не хватало сейчас Дарье: чтобы, как прежде, как всегда, Ася, заведя свои "во-первых, во-вторых", привычным движением протянула маленькую лапку к завиткам на Дарьином виске и, едва касаясь, гладила её волосы.
– Наконец, в-четвёртых: Дашенька, тебе не кажется, что чем скорее все они станут гулами, тем скорее популяция колонистов придёт к равновесию?
– Всё равно жалко, – пробормотала Дарья. – Не хочу, чтобы они превращались. Аянчик… И Джо… И Орк…