Шрифт:
Действующие лица – мужчины разного возраста и телосложения, одетые одинаково.
Слева находится текст руководителя, справа – подчинённых,
в центре – авторские дополнения и речь тамады.
«Поход за грибами»
Весь мир наш – лес, в нём – множество даров:
Цветов, орехов, ягод и грибов.
Лес молодой не славится плодами –
Так мудрость разрастается с годами.
– Узнать, коллеги, вам не вредно,
Что
Где ранее они росли,
Вздымаясь к свету из земли;
А если вы того не знали,
Спросите – где их собирали?
И, кстати, честного ответа
Не ждите – верная примета.
В лесу гадюки опасайтесь,
Однако сильно не пугайтесь -
Пригрел я на груди своей
С десяток аспидов и змей -
И не мудры, и хладнокровны.
– За пастырем ступают овны.
– Когда за мною вы идёте,
То вряд ли для себя найдёте;
Фалангой встаньте, македонцы,
И ориентируйтесь по солнцу.
– Чтоб «солнце» зреть, не нужно неба!
– Льстецам не подаю я хлеба.
Подвижность языка уместна,
Когда великим мыслям тесно.
Вот гриб большой – весьма красив,
Внутри же он, увы, червив;
А те грибы, хоть неказисты,
Внутри, как вы, съедобно чисты.
– Быть может, просто не посмели
Явиться черви в скромном теле,
Гнушаясь трапезы такой?
– Они решили свой покой
Устроить в избранном жилище.
По сути все, кто дышат – пища.
Чтоб не способствовать беде,
Не нужно знать – что есть в еде.
«Черноголовик», «красный», «белый» -
Гордятся мякотию спелой;
А вы, коллеги, чем гордитесь?
На что вы, собственно, годитесь?
Своим нарядом и убором
Вы меркнете пред мухомором
И не сравниться вам осанкой
Пред самой бледною поганкой.
Чего набрали – всё негодно;
Останетесь, друзья, голодны.
– Душа от удивленья ахнет!
– «Хороший гриб съедобно пахнет» -
Вот истина, что нужно знать;
Но вы привыкли обонять
Лишь то, чем можно отравиться –
Всю Менделееву таблицу.
Как множил нам Господь хлебы,
Так вам я разделю грибы;
Кто дар мой тем же не умножит,
Тот голову напрасно сложит,
Моими брезгуя трудами.
А, ну-ка, сядьте-ка рядами.
Сколь груз велик изысканной морали,
Что сами те негодное набрали!
Подобны всякие земные изыскания
Корзин с десяток на хребте тасканию.
Вот сила знания и опыта фурор;
Когда их нет, то грибнику – позор.
В пустых корзинах чей вы груз несёте,
Когда,
Всё то же – с рыболовством и охотой,
И всякою для сытости заботой.
Вот гриб, светилом опалённый.
– Ещё мертвей, чем царь сушёный!
– Великих мумии хранятся
И вам с такими – не равняться!
Не важно – сколь грибов найдём;
Пойдём мы завтра на приём
В покои царского дворца.
Сложнее в мире нет ларца,
Чем сей ковчег интриг и сплетен.
Об этом – во втором куплете.
– Позвольте тост произнести?
– Что? Вы посмели «принести»?
Тамада: «Любвеобильный, легендарный,
Мужчина важный, благодарный!
О нём скажу я без обмана –
Герой служебного романа!
Такое вряд ли где возможно –
Её он любит безнадёжно;
Ей посвящает все заботы;
Так любит он свою… работу!
Во имя счастья и добра
«Владыке» дружное: «Ура!»
Сверкают вилки и гремит посуда –
Вы трезвыми не выйдете отсюда!»
Во имя счастья и прогресса
Повелеваю гнать из леса:
И тамаду, и музыкантов,
И всяких там официантов!
Примите к сведению мненье -
Здесь не уместно опьяненье;
Учую запах алкоголя -
Без содержания уволю!
Ступайте мягко, деликатно;
Грибы берёте вы бесплатно.
Кто гриб раздавит без причины,
Тот перестанет быть мужчиной
По веянью последней моды
Пред ликом матери-природы!
– Развили мысль Вы так тонко,
Что не задели б и «грибёнка»
Импровизацией высокой.
– Достойны участи жестокой,
Всегда слепые, сослуживцы.
Теперь запомните, ленивцы:
«Я покараю чьё-то тело,
Когда грехи всего отдела
Моей зарплатой искупятся».
Сего вам следует бояться -
Я виноватых разыщу
И брюки с оных опущу,
И повелю бодаться лбами.
Мы в лес явились за грибами
И если это не понятно -
Не все придут домой обратно.
Природу жертвою прославим -
Бухгалтера в лесу оставим.
Ах, нет его? Он не явился?
Какой награды лес лишился!
– Не столь мы здесь грибов набрали,
Сколь жизней мелких натоптали.
– Дела ничтожные запретны;
Вы станьте предо мной заметны,
Чтоб мой сапог не раздавил
Того, кто слишком мелким был.
– Мы жизнь такую заслужили
За то, что прежде нагрешили
И подчинённость – наш удел
За низость суетливых дел;
И, как заоблачный Парнас,