Диана. Жизнь, любовь, судьба
Шрифт:
На официальных фотографиях Сноудона сразу бросается в глаза поразительная красота трех поколений – Дианы, ее матери и бабушки. Но если Диана на фотографиях сияет, а Рут Фермой излучает абсолютное спокойствие, бедная Фрэнсис Шэнд Кидд, выведенная из себя присутствием Джонни и Рейн и явным неодобрением королевской семьи, выглядит напряженной, печальной и отстраненной. Ее муж, Питер Шэнд Кидд, на церемонии не присутствовал, хотя брат и сестры Дианы приехали.
Теоретически Диана получила все, чего всегда хотела: дом, детей, любимого мужа. На рождественские подарки Чарльзу она прикрепила любовные записочки: «Моему обожаемому, замечательному муженьку с любовью в Рождество». Конечно, центром ее мира стали мальчики. Вся ее жизнь была связана с ними – тем более одинокой чувствовала она себя в конце жизни. Диана приклеивала на дверь их комнаты записки: «Я люблю Уильяма и Гарри». Она организовывала для них детские праздники, и шеф-повар Мервин Уичерли пек пирожные в
«Все делалось только для мальчиков, – вспоминал один из дворцовых слуг. – [Принцесса Диана] постоянно что-то придумывала. На один день рождения она построила в центре Кенсингтонского дворца целый сказочный замок, и всем нам пришлось надеть костюмы и участвовать в этом празднике… Уильям был очень умный мальчик, он всех узнал по обуви» [195] . Уильяма прозвали Вомбатом, а Гарри – Гарри Улиткой. Диана была строга с сыновьями, следила, чтобы они не слишком увлекались шоколадом, и требовала, чтобы они аккуратно убирали свои вещи.
195
Интервью автору (06.04.2005 г.).
Диана была современной матерью, целиком преданной своим детям. «Больше всего ее волновали сыновья, – вспоминает друг и парикмахер Дианы Сэм Макнайт, который часто бывал в Кенсингтонском дворце. – Главная ее забота заключалась в том, чтобы сделать их жизнь максимально нормальной, насколько это возможно. Свою роль она видела в том, чтобы подготовить их к будущему» [196] .
Диану часто называют бунтаркой, но она была предана монархии и понимала, кем предстоит в будущем стать ее сыновьям. Она считала, что монархи должны быть популярными, уметь общаться с людьми, творить добро открыто и сердечно, а не исключительно из чувства долга. Диана хотела, чтобы ее мальчики знали, как живут другие люди, и настояла на том, чтобы они ходили в обычные детские сады и общались с другими детьми. Сначала мальчики посещали детский сад миссис Джейн Майнорс, а потом школу Уэзерби.
196
Rosalind Coward, Diana: The Portrait, p. 141–142.
Кен Уорк, охранявший маленьких принцев, на вопрос, что он может рассказать о принцессе, ответил: «Я навсегда запомню, какое влияние она оказывала на мальчиков и как заботилась о них… Она точно знала, какими хочет их вырастить, с самого их рождения. Конечно, они занимали привилегированное положение и у них не было никаких серьезных трудностей, но она делала все, что могла, чтобы дать им нормальное воспитание» [197] .
Розалинда Кауард так написала о тех годах в своей книге «Диана. Портрет»: «В то время вся ее жизнь вращалась вокруг Уильяма и Гарри. Ей нужно было отвезти их в школу, а потом постараться освободиться, чтобы забрать детей или хотя бы быть дома к их возвращению… Она приезжала утром в школу в обычном костюме, без макияжа, высаживала сыновей, здоровалась со всеми… Если кто-нибудь из родителей сообщал: „Мы хотели бы пригласить Уильяма завтра вечером в гости“, она чаще всего отвечала: „О, замечательно!“ Ее дети всегда могли общаться с друзьями».
197
Там же, p. 144–145.
Диана с удовольствием приглашала других детей к себе, «они собирались в детской, швырялись конфетами и устраивали возню в саду… Принцы совершенно естественно общались с друзьями, и с детьми всегда была принцесса, потому что принц предпочитал другие занятия… Думаю, именно поэтому Уильям и Гарри выросли такими, каковы они есть… Я абсолютно уверена, что большинство их друзей – это друзья, которыми они обзавелись в детском саду, школе, в Итоне.
Ее жизнь была гораздо богаче, чем жизнь других членов королевской семьи. Она не ограничивалась светскими рукопожатиями и букетами цветов… Ей нужно было выкраивать время на то, чтобы отвезти детей в школу, а потом забрать их оттуда. Она хотела дать им такое образование, которое поможет им во взрослой жизни. В ее доме для детей не устраивали торжественных чаепитий… с камердинерами, сэндвичами с помидорами и огурцами и всем таким прочим… Они просто усаживались с матерью перед телевизором и уплетали тосты с фасолью… Или все вместе отправлялись на кухню и находили там какое-нибудь интересное занятие. Ее дети часто общались с обычными людьми, и это было для них прекрасным уроком, хотя принц этого не одобрял: в его глазах такое поведение отдавало панибратством… Но для Уильяма и Гарри это было очень полезно» [198] .
198
Там
Диана очень старалась защитить мальчиков от прессы, ей помогал в этом великолепно исполнявший свои обязанности пресс-секретарь Вик Чепмен. Детей не перегружали, но все же фотографировали, если это было действительно необходимо. Диана не хотела, чтобы ее сыновья так же страдали от навязчивого внимания прессы, как и она.
«Как-то раз маленький Уильям, – вспоминала подруга, – принимал участие в школьном спектакле. По-моему, ему было тогда всего три с половиной года. И вот он появился на сцене со своими друзьями в рождественских костюмчиках. На всех деревьях и лестницах собрались фотографы, одетые в длинные плащи и шерстяные шапки. Они были повсюду, и у всех были огромные фотоаппараты. Страшная картина – а для маленького мальчика в особенности! И все кричали: „Уильям! Уильям! Уильям!“ Ребенку было трудно понять, почему они все его окликают. Зная, что внимание прессы очень тревожит Диану, я спросила: „Как ты с этим справляешься?“ Она ответила: приходится объяснять сыну, что сегодня в школе будут люди, которые захотят его сфотографировать. Если он будет хорошим мальчиком и спокойно даст себя сфотографировать, то на следующей неделе я поведу его гулять в Торп-парк» [199] .
199
Там же, р. 142.
Вскоре после рождения Гарри Диана начала заниматься благотворительностью. По предложению принцессы Маргарет она заменила ту на посту президента детского благотворительного фонда «Барнардос». В 1984 году двадцатитрехлетняя Диана с головой ушла в благотворительную работу. Главный администратор благотворительного фонда Роджер Синглтон рассказывал, как быстро эта совсем молодая женщина находила общий язык с людьми разных возрастов и социальных групп: «Ее способность войти в обстоятельства любого человека была просто поразительна. Я видел, как она сидела в окружении молодых матерей, которые пытались утихомирить своих детей. Когда детей рядом не было, она могла закурить. Многие женщины, которые общались с ней, сами выросли в детских домах. Диана обсуждала с ними их повседневную жизнь, иногда просто молча слушала и всегда отвечала на вопросы о себе и своих детях.
Когда она уходила… женщины выражали бурный восторг от того, что им удалось поговорить с человеком, занимающим такое высокое положение… Она умела внушить им, что прекрасно понимает, о чем они говорят, и знает, каково им приходится…
Это удивительная способность! Главный вклад [принцессы Дианы] в работу фонда „Барнардос“ – это те перемены, какие производили ее визиты в жизни людей. Я инспектировал те же объекты спустя пять и даже десять лет, и, когда мне доводилось встречать тех же людей, они обязательно приносили с собой фотографии Дианы и спрашивали: „Вы помните?“» [200]
200
Там же, р. 132.
Несмотря на молодость, Диана отлично справлялась с обязанностями хозяйки дома. «Она очень серьезно к ним относилась, – вспоминал один из служащих. – Каждую неделю составляла меню для всех. Она знала, что нужно делать, и делала это прекрасно» [201] . Каждый день она встречалась с камердинером и вручала ему список дел, гостей, приглашенных к обеду или к чаю, и встреч – своих и Чарльза. Сколько бы она ни жаловалась на то, что не понимает, в чем состоят обязанности принцессы Уэльской, Диана была очень «домашней», а жизнь в Олторпе научила ее вести хозяйство большого дома.
201
Интервью автору (25.10.2005 г.).
Она была успешнее, чем Чарльз, и в общественной жизни. Секретари принца сравнивали работу с ним с «попытками приколотить желе к стенке». Диана даже в первые годы брака тщательно занималась бумажной работой, была внимательна к персоналу. Главным ее помощником в тот период была Анна Беквит-Смит, фрейлина, исполнявшая обязанности личного секретаря. Один из знакомых говорил: «Анна сама об этом никогда не скажет, но никто лучше ее не сумел бы оказать поддержку девушке, вошедшей в королевскую семью и сразу оказавшейся под пристальным вниманием общественности. Диане приходилось справляться со многими сложными ситуациями. Особенно тяжелым для нее оказалось испытание популярностью – она стала более знаменитой, чем ее муж» [202] .
202
Rosalind Coward, Diana: The Portrait, p. 156.