Диана. Жизнь, любовь, судьба
Шрифт:
В день свадьбы, 23 июля 1986 года, в газете The Times Ферджи назвали «рассудительной и привлекательной молодой девушкой» – весьма широкое определение. Да, она была привлекательной, но рассудительной – никогда, и доказательством тому стал мальчишник Эндрю. 16 июля, за неделю до свадьбы, Эндрю устраивал мальчишник для друзей, на котором присутствовали и знаменитости шоу-бизнеса, в том числе Элтон Джон и Дэвид Фрост. «Мне страшно хотелось туда пробраться», – пишет в мемуарах Ферджи, но дом был окружен высокими стенами, а охрана была неподкупна.
Тогда вместе с Дианой и несколькими подругами Ферджи устроила девичник. Решив развлечься, они надели седые парики, переоделись в полицейских и разыграли сцену ареста «проститутки» у ворот Букингемского дворца, после чего сели в полицейский
Веселая компания отправилась в модный ночной клуб «Аннабел» на Беркли-сквер, рассчитывая сделать Эндрю сюрприз, но оказалось, что он уже уехал. Перекрыв движение на Беркли-сквер, они сумели усыпить бдительность полицейского у ворот дворца и набросились на машину Эндрю, когда тот подъехал. Подумав, что он попал в засаду террористов, принц дал задний ход. «В этот момент, – вспоминает Ферджи, – я решила, что мы перегнули палку». Использование формы полицейских – уголовное преступление, на что позже указали члены парламента.
«Принцесса была буквально без ума от Ферджи, – вспоминает один из ее приближенных. – А та… втягивала Диану в неприятности, а потом исчезала» [228] . Диане никогда и в голову бы не пришло переодеться в полицейских и ворваться в клуб «Аннабел». Столь же рискованный инцидент произошел в Аскоте в 1987 году, когда две светские дамы решили подложить кнопки своим друзьям. Дики Арбитер, пресс-секретарь королевы Елизаветы II, вспоминал, что тогда были сделаны фотографии – сколь экстравагантные, столь же и компрометирующие. «Принцесса всегда с завистью говорила, что друзья Ферджи гораздо интереснее и веселее, чем ее, – рассказывает один из слуг Дианы. – Но Диана через какое-то время перестала с ней общаться, и Ферджи с ума сходила от желания вернуться в ее круг» [229] .
228
Интервью автору (07.12.2005 г.).
229
Интервью автору (07.09.2005 г.).
Появление жизнерадостной, веселой, спортивной Ферджи с гривой рыжих волос и рубенсовским обаянием сделало жизнь Дианы более сложной. На свадьбе Сары, которая, как всем было очевидно, оказалась свадьбой по любви, Чарльз и Диана не обменялись и словом. «ОСЛЕПИТЕЛЬНАЯ ФЕРДЖИ», – гласил заголовок одной газеты. «Первая леди Флит-стрит» Джин Рук была менее восторженна. Она назвала Сару «нечесаным рыжим сеттером, который изо всех сил пытается вылезти из мешка для картошки».
«Всегда казалось, что они близкие подруги, – вспоминает Арбитер, – но на самом деле близости не было. Диана всегда желала быть первой. Она чувствовала себя главной в секретариате принца и принцессы Уэльских и хотела занимать такое же место в отношениях со всеми родственниками». Впоследствии Диана признавала, что почти все задумки Ферджи ей самой приносили только вред. Мортону Диана признавалась: «Неожиданно все вокруг стали твердить: „Ну разве она не чудесна? Настоящий глоток свежего воздуха! Слава богу, с ней веселее, чем с Дианой“».
Диана не могла не обращать на это внимания. «Я чувствовала себя ужасно неуверенно, считала, что мне нужно быть похожей на Ферджи, да и муж твердил: „Посмотри на Ферджи. Она такая веселая. Почему ты вечно выглядишь несчастной? Почему ты не можешь быть как бабушка [королева-мать]?“ Я так старалась быть похожей на Ферджи! Ходила с Дэвидом Уотерхаусом и Дэвидом Линли [сыном принцессы Маргарет от лорда Сноудона] на поп-концерты – например на Дэвида Боуи… Я влезла в кожаные штаны, старалась забыть, что я – будущая королева, а будущие королевы не носят кожаных штанов на публике. И я всего боялась, боялась вести себя как обычная девушка моего возраста, но в то лето в Аскоте я ткнула кого-то зонтиком в спину. Мой астролог Пенни Торнтон говорила: „Тебе придется заплатить за все, что ты
230
Andrew Morton, Diana: Her True Story – In Her Own Words, p. 58.
Именно Ферджи познакомила Диану с психотерапевтами, астрологами и целителями, которые подпитывали темную сторону ее натуры всю оставшуюся жизнь.
За два месяца до свадьбы Йорков Чарльз и Диана совершили официальную поездку в Канаду на выставку «Экспо-86», затем в Японию. В марте того же года Чарльз, который наблюдал счастье своего брата и его невесты и не мог не сравнивать их отношения с собственным мучительным браком, писал другу: «Мучительно сознавать, что не всем это удается… Я словно заперт в темном тупике и не вижу возможности вырваться… Это так несправедливо по отношению к ней…» [231]
231
Jonathan Dimbleby, The Prince of Wales: A Biography, p. 393.
В Ванкувере Диана, страдающая от пищевого расстройства, тянулась за утешением к мужу, но не получала сочувствия. Диане казалось, что муж убежден: она делает все, чтобы добиться симпатии и отвлечь внимание от него. Когда Чарльз говорил о «душе человечества», о «красоте и гармонии», которые кроются где-то в глубине, словно отражения в «зеркально-спокойном озере», британские журналисты желчно советовали ему посмотреть на свое отражение. Но когда Чарльз сказал: «…Красоту и гармонию часто разрушают непредвиденные бури», он явно имел в виду собственную личную жизнь [232] .
232
Там же, р. 394.
И все же придворные четы Уэльсов видели, что супруги пока еще сохраняют хорошую мину при плохой игре. После поездки Диана написала теплое благодарственное письмо камердинеру, сопровождавшему их в Канаде и Японии: «Эти поездки были очень сложными, и ваш рабочий день начинался гораздо раньше нашего, а заканчивался намного позже. Из-за постоянной смены часовых поясов и длительных перелетов вы, наверное, были совершенно без сил. Ваша поддержка и выносливость многое значили для нас. Только такой человек, как вы, мог сохранять спокойствие и встречать нас улыбкой. Мы оба хотим, чтобы вы знали, как высоко мы ценим все, что вы сделали для нас в Канаде и Японии…»
Несмотря на все проблемы, Диана старалась «сохранять лицо», чего не скажешь о принце Чарльзе. Он постоянно жаловался друзьям и знакомым, что не оставляет сомнений в угасании его чувства. В ноябре он открыто обратился к друзьям за помощью: «Мне часто кажется, что я в клетке, я бьюсь, не в силах вырваться, и жажду свободы. Как ужасна наша несовместимость, как разрушительны последствия поступков всех участников этой потрясающей драмы! Все это могло бы стать материалом для греческой трагедии… Боюсь, мне необходима ваша помощь, и стыжусь этого…» [233]
233
Там же, р. 395.
И помощь, конечно же, пришла. Друзья Чарльза встали на его сторону против «этой надоедливой девчонки», которая пыталась изгнать их из его жизни. Брэберны, Ромси, Палмер-Томкинсоны и Николас Соме вновь появились в жизни принца. Паркер-Боулзы очень своевременно переехали из Боулхайд-Мэнора в Мидлвич-хаус, то есть еще ближе к Хайгроуву. Даже официальный биограф не может отрицать, что Чарльз снова начал общаться с Камиллой по телефону и они стали встречаться в Хайгроуве. Эндрю Паркер-Боулз получил новое назначение и всю неделю проводил в Лондоне.