Дианетика. Современная наука душевного здоровья
Шрифт:
***
Клочья пыли вырывались из-под колес телеги, взлетали к южному солнцу. Дорога поднималась вверх к окраине города. Того и гляди покажется столица, сверкнет золотыми шпилями башенок. Давно я здесь не был, жаль, не увижу дворца. Горькая обида сжала сердце, если бы все у меня получилось! Если бы! Да толку-то в тех сожалениях? Горло будто туже обхватила широкая полоса рабского ошейника. Эльф, тихо ступавший по соседней колее, отпрянул, его волосы разлились по плечам, будто расплавленный металл. Такие волосы бывают только у эльфов. У светлых эльфов, само собой. Темных в наших землях уже много
– Ты чего?
– спросил я сипло, пыль осела в горле, не дала говорить толком.
– Ударить меня собрался?
– эльф вскинул вверх подбородок, если б не рабский ошейник на его горле – он выглядел бы гордым.
– Нет.
Эльф выразительно скосил глаза на мои руки. Оказывается, я сам не заметил, как сжал кулаки, а молодой парень успел испугаться. Конечно, кто знает, чего можно ждать от смертника? Тем более, от повстанца, покусившегося на самое дорогое в этой стране – на королевскую власть.
Персиковые деревья, разбежавшиеся по краям неглубокого арыка, совсем не спасали от солнца, да и на обочину не сойти, велено ступать след в след за телегой, следить чтоб с нее не скатился какой-нибудь сверток. И все же, считай, повезло. Я жив, почти не хромаю. А то, что по такой дороге идти босиком непривычно, так это мелочи. Главное, чтоб и дальше мне хоть немного везло.
Торговец забрал меня прямо с эшафота. Потащил с собой вместе в столицу в качестве раба. Совсем не так я планировал войти в этот город. Теперь меня выставят на рынке как товар, повезет – купят до завтрашнего вечера. Тогда сохранят жизнь. Может быть, даже удастся вернуть свободу каким-нибудь чудом. Потом. Быть может, и планы мои удастся осуществить. Лучше бы, конечно, попытаться сбежать. Рабский ошейник снять непросто, но на мне еще нет клейма, значит, есть шанс. Пока через магическое клеймо привязки к хозяину не существует.
Хуже будет, если не купят. Тогда казнят, как повстанца. Но об этом пока лучше не думать.
– Ты тоже попал в рабство с эшафота?
– Нет, - эльф испуганно затряс головой, по его волосам снова пошла волна, - Меня продал сын моего прежнего хозяина. Я попал к нему по наследству и не понравился. Продал меня очень дешево, только чтобы поскорей купили.
– Ясно.
Телега остановилась у самых первых домов пригорода, все они кольцом обступали стены столицы. Там, за этой стеной, городские дома, особняки, рыночная площадь, дворец, сама ратуша, множество лавок, сады. Сколько раз я навещал этот город верхом, гордо сидя в седле. Старался как можно скорее проскочить пригородные дома, чтоб насладиться блеском позолоты, прохладой фонтанов, остановиться на хорошем постоялом дворе.
– Стойте здесь, сейчас я договорюсь о постое, - небрежно бросил торговец и скрылся в узком проулке.
Я заозирался на всякий случай. Нет, бежать посреди дня – невероятная глупость, да и стражникам от городских ворот хорошо видно нашу телегу. То ли дело ночью. Вряд ли в ночной дозор столичной
– Вперед, нас пропускают во двор.
Торговец вернулся через минуту, сделал нам знак рукой, а лошадь завел под уздцы. Телега отчаянно заскрипела на колдобинах всеми колесами сразу, зато мои ноги наконец-то почувствовали желанную прохладу камня. Дворик перед таверной весь оказался мощен, к тому же его накрыла густая тень каштана. От колодца потянуло прохладой и желанной влагой. Скорей бы дали напиться.
– Поклажу в амбар, сложить у дальней стены. Если хоть что-то из припасов уважаемого Эрберта пропадет – шкуры спущу! И тогда завтра за вас ни один человек из тех, кто в своем уме, не заплатит!
– Вам это самому невыгодно, - хмыкнул я. По ногам тут же ударил хвост плетки.
– Поговори мне еще. Считай, из жалости взял, уж и суд окончился. С эшафота.
– Не из жалости, а ради наживы. Я достаточно дорого стою. Крепкий, молодой, здоровый.
Не иначе, сам демон потянул меня за язык. А может, просто молчать не привык? Кончик плети обжег спину, я прогнулся, зашипел от боли, но не закричал.
– Еще скажи, что красивый. За повстанца много денег не взять. Красная цена тебе – ломаный золотой, понял?
Рукоять плети приподняла вверх мой подбородок. Торгаш смотрел прямо в глаза. Ударить бы, да только страшно представить, что со мной сделает магический артефакт. Ошейник никогда не даст напасть на свободного.
– Понял, - прошипел я. Так или иначе, а дожить до завтрашнего дня в мои планы входило.
– Ну вот и хорошо, если понял. А теперь – таскайте мешки и вещи. Повторяю, если из амбара владельца этой таверны пропадёт хоть крошка – вам обоим не жить.
Эльф сразу закинул себе за спину тяжеленный мешок какой-то крупы. Я подхватил с телеги тугой баул. До темноты мы таскали пожитки, расставляли их у стены. И только потом хозяин таверны пропустил нас обоих к колодцу.
– По ведру воды на каждого, хорошо поработали.
– Господин, можно сейчас одно, а второе утром, - склонил спину эльф.
– Оба сейчас. Иначе к утру ничего не наберется. Воды в этом году мало, дождей давно нет.
– Благодарю вас.
Эльф принялся крутить тугой ворот, в то время как я приглядывался к стене амбара. Повезет – влезу прямо по ней, пройду осторожно по крыше, спущусь ближе к городской стене. Если удастся – перелезу через нее утром. Главное – добраться до ратуши незамеченным и успеть...
– Пей первым, ты больше устал, эльфы вынослнвей.
В руках у меня очутилось ведро холодной вкусной воды. Сколько же я не пил? С самого утра, а кажется, будто целую вечность. Первый глоток воды впился в горло легкой саднящей болью. Я пил и пил вкусную, чуточку горьковатую воду и она все никак не кончалась, деревянный край ведра скользил по губе, отдавал соленым. Эльф стоял рядом, облизывал сухие губы.
– Держи, прости, я увлекся.
– Ничего, - эльф прикончил оставшуюся воду.