Диаспора
Шрифт:
Странно, но Листер почти угадал, что предстанет перед ним в проклятом боксе. Точнее — чего перед ним не предстанет. В боксе — да и на борту «Коронадо» вообще — не было генерала Геррода.
— Понимаете, в этот раз никакого аварийного сигнала с капсул не поступало, — рассказывал злосчастный потомок африканских царей. — Те, что подключены — в норме, а две — выключены по штатной процедуре. Ну, я как-то не понял, почему не работает капсула генерала, и... и вскрыл каюту. Нет — сначала вызывал его по коммутатору, звонил в двери и стучал... Потом воспользовался универсальным ключом. А там в его каюте я нашел вот это...
Он протянул капитану незапечатанный конверт.
«Капитан! — писал генерал-академик. — Подвергнув тщательному рассмотрению результаты наших экспериментов, я пришел к выводу, что конструктивные особенности
Мне, кажется, удалось пролить некоторый свет на загадку его гибели. По уточненным мною расчетам, в выбранном нами в тот раз режиме «Коронадо» двигался в подпространстве довольно ускоренно и — по его субъективному, «перпендикулярному» времени — довольно долго. Годы. Именно постоянное, почти в десяток "g" ускорение и убило несчастного Анри. Теперь режим перехода более мягок с этой точки зрения.
Однако известное чувство ответственности, которого я все-таки не лишен, хотя вы, кажется, придерживаетесь на этот счет другого мнения, заставляет меня отклонить все кандидатуры на роль такого субъекта, кроме собственной.
Думаю, что все обойдется, и вам просто не придется читать это письмо. Однако если вы все-таки держите его в руках, значит, я опять ошибся в своих расчетах.
В том случае, если мне суждено было разделить судьбу Анри Дюпона, прошу надежным образом законсервировать мои (и его) останки и вместе со всеми документами экспедиции передать в распоряжение президиума Академии специальных исследований. Особо позаботьтесь о моем компьютере — его я прошу передать лично в руки моего заместителя Арнольда Гусева. Разумеется, в случае такого исхода эксперимента дальнейшие работы по нашей программе должны быть приостановлены.
Однако я допускаю и иную возможность. Для того, чтобы вы лучше поняли, о чем идет речь, я должен пролить некоторый свет на те действия, которые я намерен предпринять в мире «перпендикулярного» времени — если я в нем все-таки окажусь. Я полагаю, что времени этого в моем распоряжении окажется от нескольких часов до нескольких десятков суток. Прежде всего я намерен покинуть капсулу и изучить состояние основных систем корабля и то, что принято называть «навигационной обстановкой». То есть я хочу взглянуть на то, как выглядит Вселенная в «перпендикулярном мире». «Коронадо» неплохо оснащен для такого рода наблюдений. Если у меня найдется время, то я предприму осмотр корабля. У меня есть основания полагать, что в «перпендикулярном мире» «Коронадо», как и многие другие творения человеческих рук, — совсем не то, чем он нам кажется.
Боюсь, что это будет непростая прогулка. Возможно, во время этого странствия мне предстоит встретить что-то или кого-то, о чем я еще не имею никакого представления. Так что, быть может, вы просто не найдете меня на борту «Коронадо».
Я не решаюсь рекомендовать вам какой-то определенный рецепт действий при таком развитии событий. Возможно, лучшим вариантом будет приостановка работ и вообще полное воспроизведение действий, предусмотренных на случай моей очевидной гибели. Однако, случись со мной нечто, что заперло бы меня в том мире, на прогулку по которому я собираюсь, мне не хотелось бы терять надежду на возвращение, и я заранее благодарен тому, кто осмелится последовать за мной и попытается хоть чем-то помочь старику, заблудившемуся в лабиринте времен.
С надеждой на скорую встречу, ваш Хайме.
P.S. Надеюсь, вы не будете в претензии на то, что я не поставил вас в известность о своем решении. В случае неудачного исхода моей затеи вам лучше не делить со мной ответственность за жизнь моей скромной особы.
— Так... — озадаченно пробормотал Листер. — Это вы нашли в каюте...
— В фиксаторе, на столе...
Листер сложил письмо Геррода, сунул его в конверт, а конверт — в карман комбинезона.
— А в шестом боксе? — спросил он. — Что вы нашли в шестом боксе?
— Пустую капсулу, господин капитан. Закрытую, законсервированную и абсолютно пустую.
Лицо Листера нервно дернулось.
— Озаботьтесь
Ругая все и вся на чем свет стоит, капитан прошел в свой кабинет и еще раз перечитал письмо Геррода. Постарался сосредоточиться и унять подступившее к горлу бешенство. Чуть поостыв, он с некоторым удивлением понял, что одной из причин охватившей его паники было то нелепое обстоятельство, что на борту «Коронадо» теперь осталось членов экипажа и добровольцев — ровно тринадцать душ.
«Коронадо» обыскали сверху донизу. Как и предчувствовал Листер — безрезультатно. Генерал-академик не оставил после себя ни малейших следов. Только Черных и Агасси отыскали в приснопамятном ремонтном блоке несколько, как выразился Гарри, «странностей» — выцветшие листки с непонятными записями, сделанными, судя по всему, рукой Геррода, да цепочку от жетона — такого, который по старой традиции носили на шее все участники космических экспедиций. Самого жетона на цепочке не было. Не было и никаких оснований полагать, что цепочка и жетон имеют хоть какое-то отношение к исчезнувшему генералу.
— И вот еще... — Агасси вытащил из кармана плоский ключ от гермодвери. — Вы просили, капитан, найти дверь, к которой подходит этот ключ. Покуда мы искали генерала, я попробовал все подходящие замки. На «Коронадо» нет такой двери.
Он положил ключ на стол и с сочувствием посмотрел на отвернувшегося к имитации иллюминатора капитана. Зрелище звездного неба всегда успокаивало Листера. Но сейчас и оно не возвращало ему душевного равновесия. Что и говорить — положение его было хуже некуда. Хотя «заблудившийся в лабиринте времен старик» великодушно брал на себя ответственность за приключившуюся беду, капитан достаточно ясно представлял себе последствия происшедшей в рейсе потери столь высокопоставленного пассажира.
«Кэпу лучше не возвращаться из рейса вообще, чем возвращаться без этого чертова генерала, — иронически сказал себе Агасси. — Да и нам, грешным, теперь долго от этой подлянки не отмазаться».
Капитан Листер тоже считал, что возвращаться в Метрополию без генерала-академика на борту не имеет смысла. Но иронии в его мыслях не было. У него не было настроения иронизировать. Он повертел в руках ключ от гермодвери, вытянул из-за ворота цепочку своего жетона, развинтил ее разъем и повесил ключ рядом с жетоном.
Агасси, так и не дождавшийся разрешения «быть свободным», недоуменно наблюдал за его манипуляциями. Наконец кэп поднял глаза на своего первого помощника и заместителя.
— Вот что, — устало и с какой-то обреченностью в голосе сказал Листер. — Даю вам шесть часов на проверку и настройку основных систем корабля. В двадцать ноль-ноль — бросок. Полное повторение предыдущего режима. Вам понятен приказ?
— Но... Вы уверены, что это — своевременное решение, капитан?
— Вы временами перечитываете Устав? — холодно поинтересовался Листер. — Рекомендую этим заниматься время от времени. Полезное занятие.
— Я не собирался выражать вам недоверие, капитан, — с тревогой в голосе заверил его Агасси. — Просто я должен ясно понимать цель того или иного маневра. Обычно это не вызывало у меня затруднений — мы всегда хорошо понимали друг друга, капитан... Но в этот раз...
— Вы все поймете, Гарри. И очень скоро.
Листер обогнул свой стол, присел на край кресла перед терминалом и положил руки на клавиатуру.
— Я оставлю вам письменные распоряжения. Вас не должна волновать проблема ответственности, Гарри. Ознакомьте с моим приказом остальных членов экипажа. Черных пусть зайдет ко мне немедленно.
Он отбил по краю клавиатуры короткую дробь.
— Можете быть свободны.
Агасси отдал капитану честь, повернулся на каблуках и вышел из кабинета кэпа с выражением недоумения на лице.
Оставшись один, Листер двинул кресло поближе к терминалу и вызвал на экран текст из своего личного файла.
В дверь кабинета осторожно позвонили. Листер нажал на кнопку автоматического замка и повернулся навстречу посетителю.
— Вы вызывали меня? — осведомился возникший в проеме двери штурман.
— Заходите, Виталий, садитесь...
Капитан указал на свободное кресло, а сам поднялся и несколько нервно прошелся по кабинету.
— Ведь вы у нас числитесь еще и корабельным юристом? — осведомился он.
Собственно, вопрос был задан больше для порядка. Штатное расписание, в котором значилась «резервная» должность каждого из членов экипажа, капитан знал как свои пять пальцев. Вторым высшим образованием штурмана Черных было юридическое, и он обладал правом заключать правовые акты точно так же, как Бруно Н'Домо, помимо своих обязанностей связиста, мог отправлять обязанности корабельного капеллана, а Гарри Агасси — администратора.