Дидактические игры на уроках математики. Книга для учителя
Шрифт:
Лобастая башка толкнула меня в бедро. Мол, хорош трендеть, давай показывай уже свои хоромы. А там действительно было, что показывать. Я, помню, когда здесь очнулся, долго еще по коридорам блуждал, прежде чем все выяснил, и научился нормально ориентироваться.
— Нам бы с тобой надо как-то научиться общаться, — сказал уже в коридоре. Уний к этому моменту, все еще заплетаясь в слишком большом количестве ног, все же пообвыкся в теле. Шел, по крайней мере, почти все время сам. — Есть идея, кстати! Можно сделать несколько табличек с базовыми фразами, и ты их будешь выбирать?
Местный-то говор, как и письменность, Унию не досталась. Знал только то, что с собой принес. Точнее сказать, как и все стоящие в очереди переселенцы, он учил здешний язык, но так, по верхам. Чтобы была хоть какая-то база. Так что приходилось с ним говорить на родном для нас обоих языке.
Это я, занимая тело рецепиента, получил в довесок большую часть его знаний и памяти. И то не в полном объеме, кое-какие лакуны пришлось заполнять уже потом, чтением и поиском в местной сети. А вот Уния такого бонуса лишили — откуда в мозгу собаки человеческие слова и письменность?
Остановился я, когда мощные челюсти мастифа аккуратно придержали меня за штанину. О, вот и коммуникации подошли!
— Что?
Уний уселся на хвост и дважды открыл и закрыл пасть. Когда я не понял, повторил, но уже немного быстрее.
— Есть, что ли, хочешь? — дошло меня, наконец, дошло, что песель исполняет международный жест «ам-ам». — Тогда нам на кухню, посмотрим, что тут есть. Мы с дедом готовим… готовили обычно сразу на несколько дней, так что должен остаться суп.
Как на собачей морде можно изобразить презрение, я не знал. Но отлично понял, что Уний продемонстрировал мне именно его. По понятным причинам. Обломавшись при переносе в другой мир практически во всем, сейчас он желал получить хоть что-то из того, что не имел никогда. Например, натуральные продукты.
Я хлопнул себя ладошкой по лбу.
— Вот я идиот! В кладовке есть окорок. Сейчас мы его с тобой попилим!
Служанка, занимавшаяся закупкой продуктов, оставила в огромном промышленном холодильнике не только окорок, но и несколько видов колбас, до которых дед был большим охотником, и даже копченные свиные ребрышки. Месячный запас провизии, так-то!
Не думая насколько такая пища полезна для собачьего желудка, я вывалил последние в здоровенную миску, и поставил перед земляком.
— Налетай!
Себе же пошел разогревать рыбный суп. Накидываться тяжелой пищей на ночь не хотелось, да и экономить теперь стоило куда активнее. Мало того, что дед, как источник средств, пропал, так еще и прожорливое тело мастифа надо держать в порядке. И это я без упрека, просто констатация факта. Но сегодня пусть от пуза поест. Заслужил.
Уний не набросился на еду, как какое-то животное. Сперва обнюхал ребрышки, потом очень аккуратно ухватил кусочек и задумчиво покатал его во рту. А вот после этого манеры, если они у него и были, полетели к чертовой матери. Распробовав угощение, крупный пес набросился на еду с такой жадностью, будто не ел уже неделю. Что, в некотором роде, было правдой. По крайней мере настоящего мяса он не пробовал никогда в жизни.
Минут
— Так, а вот с этим осторожнее, — строго сказал я другу. — Подавишься — как я буду у тебя кость из глотки доставать? Грызть грызи, если тело требует, а вот так не балуйся. Понял?
Уний кивнул и вильнул хвостом. Я сперва умилился этому жесту, а потом меня будто кипятком ошпарило! Блин! А он так разум не утратит в зверином теле? Что, если инстинкты окажутся сильнее и вытеснят человеческое сознание?
— Ты в себе никаких изменений не чувствуешь? — спросил серьезно. — В сторону животной натуры?
Отрицательное покачивание головой. И взгляд такой, со смешинкой. Типа я что-то забавное сказал! А откуда мне знать, как это работает, когда вместо человеческого тела, дух заселяется в собачье? Может, прежний обитатель не рад такому соседу, и яростно, как и положено хищному зверю, защищается?
Хотя… вряд ли. Песель так завыл, когда алкаш умер, что было понятно — он скорее захочет за ним последовать, нежели биться за территорию. В целой куче вопросов собаки на голову выше людей.
— Но если что-то почувствуешь подобное, ты мне об этом скажешь, да? — дождался очередного кивка, и продолжил. — Ладно, если наелся, можно пойти отдыхать. Или ты еще чего-то хочешь? В туалет?
Снова отрицание. Но на всякий случай, я показал Унию, где можно выйти на улицу, чтобы сделать свои дела, после чего мы отправились в мою спальню. Там у меня был диванчик, на котором я обычно читал, он вполне габаритный, чтобы на нем с удобством расположился мастиф. Вряд ли он захочет спать в отдельной комнате — сегодня. Я бы, по крайней мере, не захотел.
Глава 9
Следующий день начался рано. Встал часов в пять утра, хотя заснул уже заполночь. То ли нервяк поднял, то ли еще что, но, открыв глаза в рассветной серости, я понял, что больше уже не засну. И состояние еще такое — врагу не пожелаешь! Когда день вроде только начался, а ты уже успел задолбаться.
А ведь была с вечера надежда, что молодое здоровое тело успеет за ночь отдохнуть, и проснусь я, по крайней мере, без особых последствий. Но — не судьба! И руки подрагивают, и голова болит, и мышцы ноют. Все-таки расход энергии был слишком велик.
А вот Уний еще дрых, что называется, без задних ног. И проспит так минимум до обеда — у него сейчас как раз период адаптации к новому миру и телу. Даже завидно ему, хотя, если подумать, то завидовать как раз и нечему. Это ведь он, а не я в собачье тело попал. Без внятных перспектив выбраться.
Ладно, раз уже проснулся, надо вставать и потихоньку — чтобы не разбудить товарища — выползать из спальни. Сперва в ванную, умыться и хоть как-то привести себя в порядок. Затем на кухню — вскипятить чайник, сделать себе бутерброд с колбасой и сладкого чая, и со всем этим тащиться в кабинет. Пришла пора приниматься за дела. Которых у меня теперь, с учетом вчерашних событий, было неприлично много.