Дидро в Петербурге
Шрифт:
– Как тебя зовут? – спросил мучитель.
Дидро молчал.
– Подайте мне плетку, – произнес Лажечников, сопровождая свои слова едва заметным кивком головы.
Один из слуг угодливо протянул ему большую плетку на короткой рукоятке, при виде которой у бедной обезьяны оборвалось сердце.
– Жак, – крикнул он, – меня зовут Жак.
– Ага! Я вижу, ты вовсе не так глуп, как выглядишь, – отреагировал Лажечников. – Итак, мы начнем с прыжков через палку, Жак.
Профессор велел одному из слуг
– Але-е-гоп! Гоп!
Дидро покосился на плетку в руке Лажечникова, на палки слуг и со всем умением и сноровкой, на какие был способен, запрыгал через палку туда и обратно, и чем выше по приказу Лажечникова поднимали перед ним палку, тем выше он скакал.
– Браво! Браво! – воскликнул профессор. – Да ты, как я погляжу, смышленая. Теперь мы научим тебя подавать завтрак.
По знаку Лажечникова в комнату был внесен поднос с шоколадом для завтрака.
– Будь внимателен, Жак, – потребовал профессор, – переставь вон оттуда поближе маленький столик.
Обезьяна поспешила выполнить приказание.
– Очень хорошо. Теперь шоколад.
Это тоже получилось замечательно.
После этого Лажечников, с большим аппетитом, принялся за еду.
– Может, ты голоден, Жак? – коварно спросил он.
– О да! – ответила обезьяна.
– Очень голоден?
– Очень.
– Так и должно быть, – проговорил профессор.
После того как он закончил завтрак и обезьяна убрала сервиз и столик, Лажечников заявил:
– А теперь перейдем к более сложному. Ты умеешь стоять на голове?
– Нет.
– Не беда. Я, знаешь ли, тоже не умею, – сказал профессор, – но если кто-нибудь начал бы обучать меня чему-то с плеткой в руке, я, право слово, мигом захотел бы этому научиться, так же как и ты сейчас захочешь этого. Итак, – он замахнулся и щелкнул плетью.
В страхе Дидро дважды перекувыркнулся, но устоять на голове оказалось выше его обезьяньих способностей.
– Жак, ты невнимателен. Ты должен выполнять это на счет «раз, два, три», – крикнул Лажечников.
– Раз!
Дидро принял исходное положение.
– Два… Три!..
И обезьяна растянулась на брюхе.
– Ага! Да ты осмелился не подчиниться, ну погоди же! – закричал Лажечников, с подлинным наслаждением давно уже дожидавшийся этого момента. – Я научу тебя, – и он замахнулся плетью. Дидро подпрыгнул в воздух и попытался перехватить плетку, а когда из этого ничего не вышло, спастись от своего истязателя. Но Лажечников принялся гонять его из одного угла в другой до тех пор, пока тот, задыхаясь, не прокричал:
– Да прекратите вы, я же Дидро!
Этот неожиданный оборот дела заставил Лажечникова опустить плеть.
– Я Дидро! – еще раз торжественно заверил философ.
– Это может сказать каждая обезьяна, –
– Черт бы вас побрал! – закричала обезьяна. – Я ведь и вправду Дидро, это же все только шутка.
– Если ты действительно Дидро, – с торжествующей серьезностью возразил Лажечников, – тогда приговором высших сил было превратить тебя в обезьяну и столь безжалостно отдать тебя в мои руки, чтобы остудить твои спесь и чванство, и чтобы, ты признал во мне своего господина и наставника. Ты признаешь это?
– Я же говорю вам, дорогой господин Лажечников, – ответила обезьяна, – что я вовсе не обезьяна, а настоящий Дидро, зашитый в обезьянью шкуру.
– Я спрашиваю еще раз: ты признаешь во мне своего господина и наставника? – воскликнул Лажечников.
– Я? В тебе своего наставника? Ах ты, жалкий чучельник! – закричал Дидро, прыгнул на ненавистного противника, схватил его за горло.
В ярости он задушил бы того, если бы не подскочили слуги. Делом нескольких мгновений для людей Лажечникова было одолеть несчастного и, по приказу хозяина, приковать цепью к массивной клетке.
– Так, мой дорогой Дидро, – проговорил Лажечников, сопровождая свои слова издевательским кивком головы, – стало быть, я – жалкий чучельник? Ну, подожди же у меня!
Он засучил просторные рукава великолепной домашней шубы и принялся хлестать прикованного соперника. Красивое лицо его сияло при этом от удовольствия, тогда как Дидро сначала неистовствовал, потом вопил и, наконец, взмолился о пощаде.
– Никакой пощады, – воскликнул Лажечников, продолжая хлестать, – до тех пор, пока ты не признаешь меня своим господином и наставником.
– Я признаю вас, – закричал Дидро.
– Не так, – проговорил его повелитель, – на колени!
Дидро колебался… Тогда на него обрушился еще один удар плети, и он упал перед своим соперником на колени.
На следующий день упражнения с палкой были продолжены. К вечеру Лажечников вернулся в музей и объявил Дидро о предстоящем визите царицы.
– Если вы предпримете хоть малейшую попытку нарушить свое обезьянье инкогнито, – присовокупил он, – вам конец. Ни на секунду не упускайте это из виду.
Во второй половине дня пожаловала Екатерина Вторая в сопровождении графа Орлова.
Лажечников предложил монархине устроиться поудобнее на диване, а сам в окружении слуг, из которых один снабжен был турецким барабаном, другой – тамтамом, вывел на показ, как он выразился, «укрощенную обезьяну».
– Взгляните, пожалуйста, на этот экземпляр злобной, высокомерной и лживой породы, – с пафосом произнес он, – весьма схожий с нашими сегодняшними учеными, ваше величество, обузданный мной за двадцать четыре часа, выдрессированный и совершенно покорившийся моей воле.