Dies Irae
Шрифт:
– Войдите, – раздалось за дверью.
Мужчина поспешил войти, тут же закрыв за собой дверь и глупо, точно безумец уставился на епископа.
– Ваше преосвященство, – выразил своё почтение Морис.
Епископ заметил невиданный ранее блеск в глазах диакона и тут же оживился, желая узнать причину столь несвойственного поведения.
Его звали Лука. Долгие годы он служил Богу и церкви, почитая и вознося Господа, замаливая грехи людские. Наставлял на путь истинный заблудшие души и излечивал раны их. Сам тот был невысок и дурно складен, его большой нос напомнил орлиный клюв, а опаловые глаза были похожи на пуговицы. Кабинет сиял чистотой и пах чернилами, ладаном и старой бумагой. Множество
– Брат мой, вы хотите чем-то со мной поделиться? – Луке всегда с легкостью давалось чтение эмоций собеседника.
– Вчера мы с архипретесвиреем обнаружили раненного юношу у западных ворот и пустили его в обитель Божью.
– Да поможет Господь ему, – мужчина сжал серебряный крест на своей шее.
– Его зовут Габриэль, с утра он пришёл в себя, и я обнаружил, что глаза его налиты золотом.
Епископ вскочил со стула и восхищенно воскликнул.
– Мы должны рассказать о нём кардиналу, какая радостная весть!
Раздался стук в дверь, а после в неё вошёл Лотар, сообщая о скором визите его высокопреосвященства.
Морис и Лука переглянулись, а затем епископ указал диакону на поясную сумку с ключами.
– Его никто не должен видеть, брат мой. Все и без того взволнованы скорым прибытием столь высокопоставленной духовной личности, – Морису не требовались объяснения, он понимал, что епископ, как и все остальные, жаждет лишь наживы. Некогда порядочные люди превращались в безумных зверей лишь при одном упоминании святых глаз.
– Конечно, Ваше преосвященство, – Морис взял протянутый Лукой ключ.
– Кто-нибудь ещё знает о нём?
– Лотар, Ваше преосвященество. Однако тот не видел его глаз, – диакон крепко сжал ключ в правой руке, отчего костяшки его побледнели.
– В таком случае поторопитесь, брат мой. Никто не должен более видеть юношу. Да благословит Господь сына своего Габриэля, – епископ перекрестился и указал Морису на дверь, призывая того поспешить.
Диакон не стал медлить и тотчас отправился навестить юношу и убедиться, что его никто не видел. Дойдя до места назначения, Морис подметил, что поведение священнослужителей ничуть не изменилось, а значит, о даре Габриэля никто ещё не узнал. Подойдя к двери, он прислушался, а после приоткрыл её. Застав юношу спящим, Морис тихо запер дверь резным ключом, который затем положил в карман своей рясы. Оглядевшись по сторонам, направился по своим делам, ожидая появления кардинала.
Метель прекратилась. Снег хрустел под ногами, а солнце, вошедшее в зенит, освещало всё видимое пространство. Мороз обжигал ноздри и щёки.
Раздался лошадиный гомон, и снежное покрывало затрещало от давления, ледяная корка сверху лопнула, точно стекло. В экипаж было запряжено две северные лошади, обладающих недюжей силой и выносливостью. Один такой конь мог протащить без труда несколько человек с суммарным весом около полутоны. Жеребцы были благородны и величественны, чёрная бархатная шерсть отражала лучи вошедшего в зенит солнца, рост их достигал почти шести с половиной футов~2 метра в холке, а тёмная грива волнами струилась по мускулистому телу. Карета была украшена белоснежным бархатом и обрамлена золотыми нитями. Немного погодя, экипаж остановился, и из него, высоко подняв голову, вышел кардинал.
– Прибыл его Высокопреосвященство кардинал Люциан де Таунсед, Патриарх Церкви Воздвижения Святого креста.
Алая моццета была украшена тончайшим кружевом, что напоминало паутину, искусно сплетённую пауком. Белоснежная придавала его образу величественности,
Появление Люциана де Таунсенда в стенах столь маленькой церкви на окраине империи было настоящим событием. Епископ старался изо всех сил, чтобы их обитель Божью заметило высшее духовенство и наградило их присутствием своим. И вот он наконец смог добиться поставленной цели: сам кардинал прибыл, чтобы провести мессу! Но ещё более Лука был взволнован появлением слуги Божьего Габриэля. Все в церкви стояли, ожидая прихода кардинала. Священнослужители наблюдали за Люцианом, словно заворожённые. Каждый его шаг источал благородство, точно тот был членом императорской семьи. Говорят, что вскоре он станет новым папой и займёт место приближенного к императору советника. От чего-то мужчина внушал страх. Все находившиеся перед ним священнослужители ощущали, как волосы на их коже встают дыбом, как в горле образуется ком и трясутся руки. Это было противоестественно, неправильно, но животный страх овладевал людьми, и те тайно молились, надеясь, что это время пройдёт хорошо. Епископ вышел вперёд и, наклонившись, поцеловал перстень кардинала дрожащими губами, приветствуя его.
– Мы вас ждали, Ваше Высокопреосвященство, – Лука пытался унять дрожь в голосе и вести себя достойно, однако аура Люциана была поистине зловеща. Кажется, один неверный шаг и епископ тут же лишится головы.
Немного погодя в залу спешно вошёл Морис, широко улыбаясь и приветствуя кардинала. Затем набравшись смелости попросил его о приватном разговоре. Страшно, чертовски страшно. Сердце бешено колотилось, вытесняя все прежние звуки, заглушая их быстрыми ударам. Люциан, смерив его холодным взглядом, согласился уделить минуту своего времени. Морис точно знал, что эта новость придётся ему по душе.
– Благодарю за честь, оказанную мне, Ваше Высокопреосвященство, – кардинал вытянул руку вперёд, а дьякон наклонился и поцеловал золотой перстень с алым камнем внутри.
– О чём Вы хотели поговорить со мной? – Люциан был суров и холоден, одному лишь Богу известно, почему тот пошёл навстречу с обычным церковным служителем. Его янтарные глаза сузились, наблюдая за Морисом.
– Вчера мы спасли одного юношу и… Нет. Будет лучше, если Вы увидите всё сами, – Морис ожидающе посмотрел на кардинала, тот молча кивнул и последовал за дьяконом. Его обуревали эмоции. Священник считал, что эта находка способна возвысить величие Святой Империи и, наконец, его самого, хоть на шаг, но приблизить к Люциану.
– Это здесь, – Морис подошёл к дубовой двери, нащупал ключ в кармане и отворил замок, приглашая кардинала войти во внутрь.
В комнате пахло пылью и травами. Оглядевшись, кардинал повернулся к Морису.
– Спящий юноша? Это вы хотели мне показать? – Люциан не сводил взгляд с мужчины. Его тон был всё так же холоден, казалось, что каждое произнесенное им слово заставляло воздух дрожать.
– Прощу прощения, Ваше Высокопреосвященство, я его разбужу, – священник подошёл к кровати и толкнул Габриэля в бок. На лбу Мориса проступила испарина.
От неожиданности парень подскочил и уставился тупым взглядом в стену. Немного подождав, повернул свою голову в сторону двери, где встретился с оценивающим его кардиналом. Люциан ухмыльнулся, не отводя взгляд от мерцающих золотом очей. Он прекрасно знал, на что способны обладатели столь завидных глаз и какое могущество они способны даровать.
– Как тебя зовут, юноша? – кардинал обратился к лежащему на постели парню.
– Габриэль. Его зовут Габриэль, – мгновенно ответил Морис, не дав ему даже раскрыть рот. Люциан смерил его строгим взглядом, а затем продолжил.