Диггер по прозвищу Жгут (Нечто)
Шрифт:
— Лелик, а я слышал, что если договор или сделка делается по пьяни, то это можно оспорить в суде. То бишь, если ты подписывал что-то в невменяемом состоянии, то и последствия недействительны.
— И кто будет доказывать твое состояние? Я? Кстати, ты посмотрел кассету? Ты сказал, что Квадрат тебе какую-то запись передал.
— Посмотрел, — угрюмо произнес Рост. На пленке он довольно оживленно беседовал с Квадратом, пил виски и играл в карты, и утверждать, что Рост находился в невменяемом состоянии, было весьма проблематично. — Не проканает эта кассета.
— Я думаю, он тебе наркоту
— Сейчас-то уже по фигу, — проворчал Рост. — Мы так ни к чему и не пришли. Бабок у меня нет. Даже если дом матери продать, он от силы «пятнашку» стоит. Но не выгонять же матушку с Олесей на улицу?!
Вспомнив последние напутственные слова Квадрата, Рост с силой сжал кулаки.
— В долг мне тоже никто не даст, — он испытующе посмотрел на Лелика, и тот его понял.
— Братуха, была бы та хата, в которой ты сейчас кантуешься, моей, то, может быть, я и толкнул бы ее. Но собственник — мой батя, и если я заикнусь о продаже, его гнев будет похлеще десяти Квадратов в квадрате. Даже в кубе. Нет, ты уж извини, но с бабками у меня напряг. Максимум — могу собрать две-три штуки по закромам, это я на свадьбу скопил. Если доживу до свадьбы, — закончил он невесело.
— Нет, — решительно сказал Рост. — Никаких закромов, да и три штуки меня не спасут. — Он поднялся со скамейки. — Я могу еще пожить у тебя?
— Какой разговор. Чего решил, Рост?
— Пока ничего. А решать-то нечего, Лелик. Ладно, созвонимся, — сказал молодой человек и, не оглядываясь, пошел прочь.
Лелик молча смотрел ему вслед.
Рост медленно шел и размышлял. По большому счету, решать действительно было нечего. Если бы речь шла только о нем, он, не задумываясь, уехал бы на Украину. Но ситуация куда серьезней, плюс еще Лелик замешан. И самое паршивое, он не имел ни малейшего представления, где взять столько денег.
Рост пошарил в карманах. Две сотни, плюс мелочь. Даже на билет домой не хватит.
«Может, купить водки?» — мрачно подумал он, шагая мимо супермаркета. После недолгой борьбы с самим собой он отказался от этой затеи.
Пройдя в квартиру, Рост уселся на кухне и, не включая свет, почти час сидел сиднем, подперев подбородок руками.
Телефонный звонок вырвал его из полудремы, и Рост, уронив табурет, бросился за трубкой.
— Ростик? — раздался родной голос, и у него внутри все сжалось.
— Мама? — недоверчиво спросил он. Он оставил ей номер телефон Лелика, но она почти никогда не звонила ему: во-первых, телефона у них в деревне не было, во-вторых, слишком дорого.
— Мама, ты где?
— Я от соседки звоню, Наташи. Ростик, как ты?
— У меня все хорошо, — напряженно проговорил Рост. Зачем она звонит?
— Ростик, ты не собираешься к нам? Олеся скучает, — послышалось в трубке, и он немного расслабился.
— Возможно, скоро, — сказал он после секундной паузы. У него возникло ощущение, что мать что-то недоговаривает. Она, видимо, сама поняла, что Рост об этом догадывается, и осторожно спросила:
— Сынок, мне плохой сон приснился. У тебя точно все хорошо?
— Да, — немного резче, чем того требовалось, ответил Рост. — Мама, оставь мне телефон тети Наташи, если что, я буду ей передавать,
Записав номер, он спрятал бумажку в карман.
В трубке послышались какие-то помехи.
— Алло! Ростик, ты слышишь меня?
— Да, слышу! — проорал Рост, но тут раздались гудки. Он медленно положил трубку на рычаг. Включил свет в коридоре и, поймав свое отражение, ужаснулся. Бледный, осунувшийся, с подрагивающими руками. Ни дать ни взять пьянь подзаборная.
Рост вернулся на кухню и заварил кофе. Есть совершенно не хотелось.
«Если в силу каких-то причин у вас возникнут затруднения, влияющие на исполнения вашего обязательства, я буду очень признателен, если вы выйдете на связь со мной, поскольку я могу предложить вам посильную помощь в решении этой проблемы…»
Эта фраза, высказанная Квадратом, выскочила в памяти Роста из ниоткуда, как чертик на пружине из шкатулки.
— Интересно, что он может мне предложить? — вслух подумал Рост, снимая с огня турку. Кофе у него всегда получался отличный. Почему-то после разговора с матерью долговые обязательства перед Квадратом показались ему не толще стенки мыльного пузыря. У него есть мать, сестра, друзья, и это чмо Квадрат пусть подотрется своими расписками.
Квадрат позвонил, когда Рост уже собирался укладываться спать.
— Ростислав? — раздался до боли знакомый вкрадчивый голос.
— Ну? — с плохо скрытой ненавистью сказал Рост. Он представил в данный момент своего кредитора — сидит, наверное, в кожаном кресле с гаванской сигарой и бокалом виски, а на коленях какая-нибудь телка с длиннющими ногами и силиконовыми титьками до пупка…
— Вы обдумали мое предложение?
— Какое? — прикинувшись дурачком, спросил Рост.
— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, только мне не совсем ясно, зачем вы тянете время. Должен заметить, что у вас осталось всего шесть дней.
— Вот и прекрасно. Значит, не беспокойте меня больше, — грубо сказал Рост и швырнул трубку.
13
— Какие новости? — Лелик стоял в дверях, руки в боки, лицо словно высечено из камня. — Осталось два дня, ты помнишь?
В комнате стоял затхлый воздух, будто ее давно не проветривали.
— Помню, — отсутствующим голосом сказал Рост. Повернул голову в сторону друга. — Мне сегодня звонила мать. Второй раз за три дня.
— Ну и что?
— Какой-то шнырь звонил соседке, откуда обычно она мне звонит, и интересовался моей сестрой, Лелик. Он сказал, что я себя неважно чувствую и прошу их приехать сюда, в Москву.
— Ты считаешь, что это связано с ним? — приглушенно спросил Лелик. Рост не ответил. Через минуту он заговорил.
— Я обзвонил всех, кого знаю. Ходил в банки, унижался, как последний мудак. Но, — он криво улыбнулся, — для кредита нужна работа. Нужны поручители. И какой псих поручится за меня? Даже был у риелторов, так, для очистки совести. Они оценили дом на Украине, заочно, правда. Больше пятнадцати-семнадцати косарей он не стоит, но не в этом дело, я лучше сдохну, чем позволю оставить мать и Олеську без жилья. Остается одно.